class="p1">Юнус-ходжа попытался в 1801 году организовать наступление на Коканд, но потерпел поражение. Возможно, что в этот период времени Ташкент и область не уступали Коканду и Ферганской долине в военно-политическом и экономическом плане. Тем не менее кокандцы оказались сильнее. В 1807 году они захватили Ташкент, после чего стали доминировать во всём окружающем его районе. При этом кокандцы не стали ограничиваться только властью над оседлыми районами. Они начали создавать сеть укреплённых пунктов с целью установить более плотный контроль над степными и горными районами. В 1815 году на месте бывшего бухарского укрепления была построена крепость Ак-Мечеть. В 1821 году — Аулие-Ата, в 1825-м Мерке и Пишпек, в 1832 году — Токмак[477]. Все эти крепости с их гарнизонами были ориентированы на силовую поддержку сбора налогов с местного населения.
Очень показателен пример строительства кокандской крепости Куртка в верховьях реки Нарын. Здесь находились кочевья киргизского племени саяк, данная крепость была предназначена для контроля ситуации в местах их проживания. Интересно, что гарнизон данной крепости состоял из 200 сипаев, из которых 50 было узбеков, а 150 киргизов из района Андижана[478]. То есть гарнизон был укомплектован выходцами из Ферганской долины, которые не имели слишком тесных отношений с местным населением, это касалось и киргизов, направленных в крепость с юга. Данное обстоятельство имело значение с учётом того, что гарнизону предстояло обеспечивать поступление весьма значительных налогов с местных киргизов племени саяк.
Кроме этого кокандские крепости должны были контролировать лояльность местного населения. Хотя для решения такой задачи они имели сравнительно небольшие гарнизоны. Тем более что данные крепости размещались на территориях кочевых племён, которые в иных случаях могли выставить значительные племенные ополчения.
Но тактическое решение здесь, скорее всего, заключалось в том, что каким бы крупным не было то или иное племя, ему не удастся быстро захватить даже самое незначительное укрепление с небольшим гарнизоном. Кочевники не обладали возможностями штурмовать крепостные сооружения. Тем более что кокандские укрепления имели огнестрельное оружие, включая артиллерию, пусть даже несовременную и весьма неважного качества. Даже российским войскам во время наступления на Среднюю Азию порой приходилось прилагать значительные усилия для штурма сравнительно небольших кокандских крепостей, вроде той же Ак-Мечети. Соответственно, любое выступление кочевых племён против власти Коканда разбивалось о необходимость осаждать крепости.
В результате у кокандцев было время, для того чтобы направить в мятежный район мобильные войска из тех же кочевников, но из других районов ханства. Это позволяло содержать не слишком большую постоянную армию. «Постоянного войска в мирное время содержалось немного. В 1830-х годах в самом обширном бекстве Ташкентском их было всего 700 человек»[479]. Михаил Терентьев писал, что «в 1852 году в Ак-Мечети было 50 сипаев да сотня купцов, в Чим-Кургане — всего 12 сипаев, в Кумыш-Кургане — 25 сипаев, и то большею частию киргизов, в Кош-Кургане — только 4 человека. В Джулеке в 1853 году было 40 человек, в Яны-Кургане не более трёх. Числа эти менялись, конечно, по обстоятельствам, но увеличиваться не могли иначе, как путём набора киргизов»[480]. Именно этот небольшой гарнизон Ак-Мечети смог отразить первое нападение русского отряда на город в 1852 году.
В следующем 1853 году в крепости было уже 300 человек, 230 из которых погибло в ходе штурма. После взятия Ак-Мечети было взято в качестве трофеев 3 медные пушки, 3 фальконета, 66 крепостных ружей[481]. Эти цифры демонстрируют состав средней кокандской крепости и её вооружение в относительно мирное время и затем уже после его усиления. Но в любом случае для отрядов кочевников было сложно взять даже такое укрепление, хотя они неоднократно предпринимали такие попытки. Однако, даже когда это получалось, было непросто удержать занятые позиции.
Очень показательно в связи с этим восстание казахских племён под руководством Тентек-торе. В 1821 году казахи занимают Сайрам и Чимкент. Но появление кокандской армии и осада этих городов вынуждает Тентек-торе пойти на соглашение с Кокандом. В связи с тем, что Коканд без сомнения стал доминирующей силой, казахским племенам было проще согласиться с этим. К примеру, когда в 1819 году сын хана Аблая султан Адиль перекочевал в южные казахские степи из Китая, он признал власть кокандского Омар-хана и получил от него ярлык.
Выше указывалось, что семья другого сына Аблай-хана султана Касыма пыталась проводить довольно активную политику на кокандском направлении. От политики взаимодействия при султане Саржане до попыток хана Кенесары отбить у Коканда земли Южного Казахстана и создать там базу для самостоятельного казахского государства. Кенесары несколько раз осаждал кокандские крепости, но не слишком удачно. Характерно, что при Кенесары война с Кокандом последний раз велась на основе политической программы с целью создания Казахского ханства. В то время как до и после него каждое племя, каждый султан выстраивали отношения с Кокандским ханством на самостоятельной основе, исходя в основном из локальных интересов.
Хотя в 1858 году восстание казахов против кокандских сборщиков зякета охватило целый ряд племён. Восставшие осадили крепость Аулие-Ата, где находился правитель Ташкента Мирза Ахмед. Кокандский хан Худояр направил против восставших армию во главе со своим братом Малля-беком. В итоге, по мнению Набиева, восстание не было подавлено, а было достигнуто соглашение[482]. В принципе это было логично с учётом того, что в регионе появились российские войска. Коканд к этому моменту уже потерял ряд крепостей на Сыр-Дарье и в северных предгорьях Алатау. Очевидно, что если Кокандское ханство собиралось воевать с Российской империей, для него лучше было иметь кочевые племена в качестве своих союзников, пусть даже вынужденных, чем открытых противников. Для местных же казахских племён осада Аулие-Аты и борьба против Коканда не была ориентирована на достижение политических целей. Они выступали против тяжёлого налогообложения.
Характерно, что когда через два года после этого восстания кокандская армия осенью 1860 года направилась в поход против российских войск к укреплению Верный, то значительную её часть составили казахи и киргизы. Михаил Терентьев писал по этому поводу, что «коканцы начали стягивать свои регулярные и иррегулярные войска к Мерке и Аулие-Ата, присоединив к себе волей и неволей огромное скопище киргизов на пространстве между Аулие-Атой и Пишпеком»[483]. Понятно, что Терентьев в указанном случае имел ввиду одновременно и казахов, и киргизов. В других частях своей кииги он вполне их различает, последних он называет дикокаменными киргизами. Но в данном контексте ему было важно подчеркнуть, что кокандская армия увлекла за собой в поход на Верный племенные ополчения кочевников с довольно
