и длительной и ожесточенной гражданской войны осенью 1949 года Мао Цзэдун провозгласил Китайскую Народную Республику. В конце 1940-х годов, когда Народно-освободительная армия установила единый контроль над страной, лидеры Коммунистической партии Китая пообещали покончить с тем, что они называли старым «феодальным» порядком императорской эпохи. Во многом им это удалось, прежде всего благодаря земельной реформе, которая лишила сельскую элиту ее богатств.[747] Это, безусловно, резко отличалось от республиканского правления периода 1911 года, когда власть сохранялась за существующими землевладельческими элитами. Это также согласуется с удивительной и более общей закономерностью, выявленной политологом Майклом Альбертусом. Оказывается, автократические правительства чаще проводят земельные реформы, чем демократические.[748] По крайней мере, таким образом, «демократия», провозглашенная Мао, была более успешной в перераспределении, чем многие избранные демократические правительства, но в этом случае земельная реформа сопровождалась очень значительным насилием и смертью.
Несмотря на отмену старого китайского порядка, были и другие важные способы, с помощью которых правительство КНР опиралось на давние традиции государственного контроля в Китае. Один из примеров такого явления связан с регистрацией и документированием населения. Из главы 6 мы можем вспомнить, что китайские династии с самого раннего времени были озабочены контролем над своим народом. Уже в период Воюющих государств это привело к появлению систем регистрации и учета населения. Они использовались для взимания налогов с людей либо путем призыва их рабочей силы на войну, либо путем реквизиции их сельскохозяйственной продукции. Эти системы также использовались для поощрения взаимного наблюдения среди населения.
Когда в 1949 году к власти пришла Коммунистическая партия Китая, Мао Цзэдун сделал следующее заявление о государственной власти. Заявив, что конечной целью коммунистов является ликвидация государственной власти, он подчеркнул, что в краткосрочной перспективе ее необходимо укрепить.
«Разве вы не хотите упразднить государственную власть?» Да, хотим, но не сейчас, мы пока не можем этого сделать. Почему? Потому что империализм еще существует, потому что в нашей стране еще существуют классы. Наша сегодняшняя задача — укреплять народный государственный аппарат, прежде всего народную армию, народную полицию и народные суды, чтобы укрепить национальную оборону и защитить интересы народа.[749]
Одним из способов укрепления государственной власти Коммунистической партией после 1949 года стало создание системы регистрации населения «хукоу».[750] Она напрямую опиралась на старую имперскую модель регистрации домохозяйств. В ней также использовался опыт националистического правительства, контролировавшего часть Китая в период с 1927 по 1949 год. В отличие от систем регистрации домохозяйств в предыдущие эпохи, система «хукоу» не используется в качестве основы для налогообложения. Ее основное назначение — поддержание порядка путем создания фактического ограничения свободы передвижения: человек может получать социальные пособия только в том районе, где он зарегистрирован.
Система «хукоу» — один из примеров сильного государственного наследия, которое в значительной степени способствовало автократическому правлению в Китае после 1949 года. Мы точно знаем, что при правительстве, контролируемом Гоминьданом в период с 1927 по 1949 год, предыдущие записи императорской эпохи были полезны для создания реестров населения.[751] Так же, должно быть, обстояло дело и после 1949 года.[752]
Коммерческая революция не привела к согласию в управлении государством
В последние годы Китай переживает драматическую коммерческую революцию. Следует напомнить, что в прошлом в стране также происходили коммерческие и технологические революции. Параллели между теми революциями и сегодняшним днем могут помочь нам лучше понять недавнюю недемократизацию Китая. Напомним, что во времена династии Сун в Китае наблюдался значительный рост урбанизации, а также внедрение новых технологий коммуникации. Быстрое распространение ксилографии позволило улучшить коммуникацию и распространить знания. Однако это не привело к таким политическим изменениям, которые, как считается, вызвало книгопечатание в Европе. Вместо этого китайское государство поощряло использование печати для распространения технических знаний и в то же время контролировало все публикации, чтобы предотвратить распространение неприятных политических идей. В последние годы мы наблюдаем повторение этого феномена с Интернетом и социальными сетями. Улучшение коммуникации между китайскими гражданами выгодно в той мере, в какой оно позволяет распространять знания, необходимые для развития. Но вопреки ожиданиям многих западных наблюдателей сайта несколько десятилетий назад, возможность распространения знаний, необходимых для инноваций и развития, не обязательно должна сопровождаться открытостью для распространения альтернативных политических идей. Пока что остается открытым вопрос, как долго это может сохраняться. Десять лет назад те, кто писал о влиянии проникновения Интернета в Китае, предполагали, что официальная цензура неоднократно подрывалась благодаря способности простых граждан находить новые и неожиданные формы протеста. Гуобинь Ян в 2009 году назвал это «миром карнавала, сообщества и споров в киберпространстве и через него».[753] Более поздние отзывы, например, Маргарет Робертс, явно менее оптимистичны.[754]
Китайская коммунистическая партия неоднократно ссылалась на демократию
Несмотря на все особенности, которые заставляют многих считать нынешнее китайское правительство автократией, с 1949 года и ранее китайские коммунистические лидеры неоднократно использовали слово «демократия», или «минчжу», когда говорили о том, как они управляют страной.[755] Когда Мао писал о демократии в начале становления Народной Республики, он вслед за писателями марксистского толка проводил различие между «буржуазной демократией», которая, по их мнению, существовала на Западе, и «народной демократией», которую он стремился установить.[756] Так какое же значение мы должны придавать идее народной демократии? Имеет ли она какое-либо значение в Китае или может иметь когда-нибудь?
Из недавней китайской практики ясно одно: народная демократия радикально отличается от того, что я называю современной демократией, поскольку она не предполагает выборов, в которых участвуют политические партии. Она также не включает в себя собрание, которое обеспечивает реальный контроль над исполнительной властью страны. На бумаге в Китае есть именно такой институт — Всекитайское собрание народных представителей, но люди, составлявшие Стандартную кросс-культурную выборку, не стали бы кодировать ее как пример управления через совет, потому что мало свидетельств того, что этот орган представляет собой сдержку для исполнительной власти.
Остается возможность, что народная демократия предполагает некое широкое участие населения в управлении, но без выборов. Когда в 1989 году одному протестующему китайскому студенту подсказали, что демократия должна быть в первую очередь связана с выборами, он сказал, что вместо этого думает о «Руссо и модели прямого участия».[757] Сегодня очевидно, что существует множество институционализированных площадок, через которые китайское правительство ищет мнения членов общества — вопрос в том, слушает ли оно их.
Неспособность России к демократизации
Имперская Россия представляет собой главный после Китая пример крупной державы, которой не удалось демократизироваться в XX веке, за исключением короткого периода после 1991 года, да и то изменения были лишь временными. Интересный факт о
