Чтобы получить полное представление о доступе населения к новостям, необходимо также рассмотреть общее количество напечатанных экземпляров. Как и следовало ожидать, отследить количество копий сложнее, чем количество газет, но есть некоторые существующие оценки количества копий за отдельные годы.[690] На самом деле существует тесная корреляция между количеством копий, напечатанных в определенном году, и количеством газет в обращении. Таким образом, мы можем использовать количество газет в качестве косвенного показателя общего количества экземпляров.

Следующий вопрос заключается в том, насколько Закон о почтовой службе способствовал этому процессу расширения. Из рисунка 10.3 видно, что после 1792 года произошло резкое увеличение количества газет в обращении. Но расширение происходило и до этой даты. Этот процесс, по-видимому, начался в конце Войны за независимость.

Мы можем увидеть более четкое доказательство влияния Закона о почтовой службе, взглянув на географическое распределение газет. Из 148 газет, выходивших накануне принятия закона о почтовой службе, подавляющее большинство издавалось в крупных прибрежных городах. Некоторые наблюдатели опасались, что отсутствие новостей в глубинке страны способствовало бурным событиям, таким как восстание Шейса, произошедшее на западе Массачусетса. К 1800 году, через восемь лет после принятия закона о почтовой службе, новые газеты стали появляться в основном во внутренних районах, которые до этого имели лишь отдаленный доступ к новостям. О важности газет в США вскоре после принятия закона о почтовой службе 1792 года свидетельствует следующий комментарий французского обозревателя Жана-Эсприта Бонне: „В самые отдаленные места они приходят раз в неделю; в средних городах они выходят два дня в неделю, а в больших городах — утром, днем и вечером“.[691]

Возможность пересылать газеты за копейки помогала гражданам Ранней Республики быть в курсе дел своего правительства. Но в некоторых случаях это также помогало дезинформировать людей. Еще до выборов 1800 года, вызвавших разногласия, язвительные фальшивые новости играли заметную роль в американской политике. В 1788 году, во время дебатов о ратификации Конституции, Бен Франклин написал письмо редакторам „Пенсильванской газеты“, в котором притворился, что принимает точку зрения одного европейского наблюдателя, который, слегший с подагрой, решил развлечь себя чтением пачки газет из штата Пенсильвания. Наблюдатель описал свое впечатление от американской политики таким образом, что, если поменять несколько ярлыков, ее можно легко отнести к американской политике в нашу нынешнюю поляризованную эпоху.

«Ибо из этих газет я узнал, что ваш штат разделен на партии, что каждая партия приписывает все публичные действия другой порочным мотивам; что они даже не подозревают друг друга в малейшей степени честности; что антифедералисты являются таковыми лишь из страха потерять власть, места или вознаграждения, которыми они обладают или на которые рассчитывают; что федералисты — это группа заговорщиков, цель которых — установить тиранию над людьми и имуществом своих соотечественников и жить в роскоши за счет грабежа народа».[692]

Газета «Пенсильвания» так и не опубликовала письмо Франклина, но оно многое говорит о той эпохе. И отвратительная предвзятость была не единственным аспектом дебатов о ратификации. Были и случаи прямой лжи. Антифедералисты распространяли слухи о том, что Джон Джей сам стал противником Конституции. Федералисты опубликовали фальшивое письмо Дэниела Шейса, лидера восстания Шейса, призывающее антифедералистов разжигать мнение жителей приграничных районов, говоря об аристократии, олигархии и монархии.[693].

Если новые грошовые газеты могли распространять вымысел так же легко, как и правду, то как мы можем утверждать, что их существование способствовало укреплению демократии? Не должны ли мы думать, что эффект был прямо противоположным, как некоторые думают о влиянии социальных сетей сегодня? Чтобы ответить на эти два вопроса, нам нужно сначала задать другой: грошовые газеты по сравнению с чем еще? В сравнении с миром, где существует множество газет, ни одна из которых не занимается клеветой или наговорами, результаты деятельности грошовых газет могут показаться незначительными. Но вспомните, что, хотя Джеймс Мэдисон писал об общественном мнении в общих чертах, такие люди, как Элбридж Джерри, опасались более конкретного: идеи, что администрация федералистов создаст нечто сродни «судебной газете» и что это будет единственным источником информации о делах правительства для многих людей. В таких обстоятельствах было бы гораздо лучше иметь доступ к нескольким источникам новостей, даже если они будут предвзятыми; даже предвзятые источники могли бы предоставить некоторую информацию.[694] Если бы Соединенные Штаты пошли по пути создания «судебного вестника», американской демократии пришлось бы хуже.

Заключение: Изобретение современной демократии

Мы видели, что два противоречивых импульса обусловили развитие современной демократии в Соединенных Штатах. Первый заключался в том, что изначально обилие земли и нехватка рабочей силы делали необходимым консенсуальное управление с широким избирательным правом, которое, однако, распространялось только на свободных белых мужчин. Вторая — попытка разработчиков Конституции США отказаться от некоторых черт ранней демократии и создать большую дистанцию между представителями и обществом.

В колониальный период те же силы, которые подтолкнули коренных американцев к консенсуальному управлению, сделали то же самое и для европейских колонистов. Изобилие земли, легкость выезда и отсутствие принудительной государственной власти — все это делало консенсуальное управление необходимостью. Появились колониальные ассамблеи, которые помогали взимать налоги и отправлять правосудие. Широкое мужское избирательное право возникло не из-за какого-то конкретного плана, проекта или философии, а по той простой причине, что среди колонистов было мало первоначальных различий, на которых можно было бы основывать более строгую систему. Избирательное право также стало средством привлечения людей. Эти силы толкали в сторону демократии, если вы были европейским поселенцем. В условиях нехватки рабочей силы альтернативной стратегией было использование подневольных рабочих, которых можно было легко отличить от европейского населения и у которых не было хорошего выхода. В этом случае результатом стало рабство африканцев. Ранняя демократия и рабство имеют одни и те же истоки.

Импульс, который дали создатели Конституции, был похож на тот, который монархи навязывали в Англии, но не заходил так далеко. Как и в Англии, после 1787 года представители больше не были связаны мандатами, их не ограничивали ежегодные выборы, а центральное правительство обладало значительными полномочиями по налогообложению и применению вооруженной силы. Однако события 1787 года по трем основным параметрам