Также иногда утверждается, что, согласившись с принципами Magna Carta, английские монархи после короля Иоанна смогли собрать больше доходов, чем могло бы быть в противном случае. Вместо неустойчивой серии тяжелых поборов, осуществляемых силой, правители заключили договор с обществом о получении надежного и устойчивого потока доходов. Два факта указывают на то, что этот аргумент может быть переоценен. Во-первых, Эдуард I в 1300 году смог собрать примерно столько же доходов, сколько Джон в период, предшествовавший его «тяжелым поборам». Второе — пройдет еще очень много времени, прежде чем какой-либо английский монарх сможет стабильно извлекать 3% ВВП в виде налогов. Это произойдет только на последних этапах правления Генриха VIII.[569]

Где Англия действительно была пионером: Отсутствие мандатов

Англия была исключительной не потому, что у нее был парламент, и не из-за Magna Carta: ее отличало отсутствие мандатов для парламентских представителей. Сегодня мы считаем естественным, что в демократическом обществе представители не должны быть связаны мандатами, навязанными им избирателями. Это просто способ, которым следует поступать. Вместо этого представители должны иметь свободу действий и принимать законы по своему усмотрению, а их избиратели должны решать, переизбирать их или нет. Это наследие британского парламента.

В главе 5 я подчеркивал, что в средневековых ассамблеях очень часто избиратели связывали своих представителей мандатами. В самом строгом случае депутаты не имели права самостоятельно принимать решения. В бургундских ассамблеях Низких стран эта практика была закреплена в практике ouïr et rapporter.[570] Слово ouïr — это архаичная французская формулировка, означающая «слышать», поэтому данное выражение означает «слышать и докладывать». В тех случаях, когда представители действительно обладали правом принимать решения, это сопровождалось строгими указаниями со стороны избирателей. Если представитель хотел отклониться от этой линии, он должен был обратиться за дополнительным мнением. Мандатная система создавала большие возможности для блокирования на местах. В некоторых случаях действовал принцип единогласия или эквивалентная идея, согласно которой отдельная община могла просто заявить, что не обязана выполнять то или иное решение. В главе 2 мы также видели это во многих неевропейских обществах. Среди гуронов и других групп в лесистой местности северо-восточной Америки группы не считались связанными решением, если они не принимали его индивидуально. Такая же норма преобладала в доисламской Аравии.

Для европейских монархов мандатная система была громоздкой, поэтому они искали способ обойти ее, требуя, чтобы избиратели предоставляли своим представителям все полномочия решать вопросы по своему усмотрению. Перед лицом срочной необходимости сбора средств на войну процесс постоянного обращения к избирателям сулил задержки и нерешительность. Чтобы подкрепить свое утверждение о том, что представители должны обладать большей автономией, как мы видели в главе 5, монархи стали использовать заимствованную из римского права фразу plena potestas, что означает «полные полномочия».[571].

Но простая ссылка на plena potestas не слишком улучшила положение большинства европейских монархов. Когда Филипп Справедливый созвал в 1302 году первое во Франции Генеральное собрание, он постановил, что депутаты собрания должны обладать всеми полномочиями. С этим послушно согласились, но в результате собрания было получено лишь очень широкое и довольно расплывчатое согласие на взимание налогов. Реальный вопрос о том, как определить размер налога, был оставлен для длительных переговоров с отдельными общинами.[572] В Испании монархи также постоянно добивались предоставления депутатам полных полномочий, но без особого успеха. В конце концов монархия отказалась от центрального собрания, Кортесов, и вместо этого начала вести переговоры с отдельными кастильскими городами.[573] Единственным местом, где попытка plena potestas отсутствовала, была Голландская республика. Географическая близость и удобство водного транспорта сделали систему обратной связи вполне осуществимой, но даже в случае с Голландией она была громоздкой.[574] Голландская республика часто испытывала трудности с быстрым финансированием военных операций именно потому, что для этого необходимо было проконсультироваться с большим количеством сторон.

Английские монархи успешнее других убедились в том, что plena potestas действительно что-то значит. Первое упоминание о полных полномочиях в повестке парламента относится к 1268 году. В том году было предложено, чтобы представители каждого из двадцати семи округов принесли с собой патентные грамоты с печатью округа, и в грамотах должно было быть указано, что округ предоставляет эквивалент полной доверенности данному представителю.[575]

Ссылка на plena potestas стала постоянным элементом королевских повесток, начиная с 1294 года, когда был созван парламент, ставший впоследствии известным как Образцовый парламент (состоялся в 1295 году). Это часть королевской повестки того года:

Кроме того, упомянутые рыцари должны иметь полную и достаточную власть для себя и для общины вышеупомянутого графства, а упомянутые граждане и бюргеры для себя и для общин вышеупомянутых городов и боро отдельно, тогда и там, для выполнения того, что будет постановлено общим советом в этом помещении; так что вышеупомянутое дело не должно оставаться незавершенным в любом случае из-за недостатка этой власти.[576]

Читая этот отрывок, люди обычно обращают внимание на «полную и достаточную власть», но ссылка на отсутствие незавершенных дел также имеет решающее значение. Это устраняло возможность для представителей округов обращаться к своим общинам перед принятием решений. После 1294 года ссылка на полноту власти входила в повестку каждого английского парламента вплоть до 1872 года.[577]

После 1295 года было еще несколько случаев, когда члены Общин заявляли, что им необходимо вернуться к своим избирательным округам. Это произошло в 1339–40 годах, когда в начале войны с Францией Эдуард III отчаянно пытался собрать военные средства.[578] Масштабность выдвинутых им требований побудила членов Общин заявить, что им необходимо вернуться к своим избирательным округам, прежде чем обсуждать этот вопрос дальше.[579] Это был последний случай такого исключительного требования.

То, что современные демократические представители действуют без мандатов, мы обязаны особенностям английской истории. Наиболее правдоподобная причина, по которой Англия отличалась от других стран, заключается в том, что это было историческое наследие. Начиная с англосаксонского периода английские монархи добились такой степени централизации, которой могли только позавидовать те, кто жил на континенте. Если бы можно было предсказать, где исчезнут мандаты, вы бы сказали, что в Англии, и в некотором смысле это также означает, что современная демократия имеет несколько автократический характер по сравнению с ранней демократией.

Деспотизм и правильное правительство при Тюдорах

Как и во многих других вопросах английской истории, историки не были единодушны, когда речь заходила о Тюдорах, доме, правившем Англией с 1485 по 1603 год.