Я не сопротивляюсь, просто устраиваюсь поудобнее, закидываю руки ему на плечи и прижимаюсь к груди.

С непередаваемым удовольствием вдыхаю запах его парфюма, готовая урчать от удовольствия.

Я так соскучилась за эти дни.

Обнимаю его крепко, целую в щетинистую щеку.

— Что, даже не будешь переживать о том, что кто-то может войти? — дразнится Богомолов.

Я смеюсь, отрицательно качаю головой и утыкаюсь ему в шею.

Нет, не буду.

Надоело.

Я вообще-то замуж за него выхожу, какая уже разница, кто и что подумает?

Сейчас я понимаю, насколько бессмысленными были все мои переживания.

Еще раз вдохнув его запах, немного отстраняюсь, заглядываю ему в глаза.

— Как все прошло?

Володя улыбается, целует меня в нос.

— Переживаешь?

— Немного, — киваю.

— Все хорошо, малыш, я бы даже сказал отлично. После праздников будем приступать к сотрудничеству. Пока речь только о небольших проектах, но даже так, мы выйдем на новый уровень.

— Я рада, — киваю, — я правда боялась, что все испортила.

Он молча рассматривает мое лицо, задерживается на губах. Несколько секунд просто прожигает меня взглядом, отчего волосы на загривке встают дыбом, а по телу прокатывается приятная теплая волна такого неуместного сейчас возбуждения.

— Ты в принципе ничего не можешь испортить, малыш.

Володя улыбается, а взгляд его остается серьезным.

— Володь, — вздыхаю, сжимая пальцами его плечи.

— Мм?

— Мне Вознесенский подарок сделал, сказал, в честь помолвки.

Он слушает молча, только слегка изогнув бровь и вроде как ожидая продолжения.

— Там браслет, и мне кажется, он очень дорогой, — опускаю глаза, чувствуя как сбивается дыхания и ладони становятся влажными.

Если подумать, ничего страшного не произошло, но я все равно испытываю легкое чувство вины. Словно неправильно было принимать столь дорогой подарок от почти незнакомого мужчины.

— И? — уточняет Богомолов, когда у меня заканчиваются слова.

— Ну я не решилась его не принять, он меня вообще врасплох застал, и вернуть побоялась, я же не знаю, как бы он отреагировал и…

— Кир, стоп, остановись, — тормозит меня Володя.

Я поднимаю на него глаза, заглядываю в его.

— Я не понял, зачем его возвращать?

Не ожидая такой постановки вопроса, я вскидываю брови и удивленно таращусь на Володю.

— Не знаю, мне показалось, что принять его не очень правильно.

— Это с чего вдруг?

Я молчу, потому что нормальных аргументов у меня в голове нет.

Володя тяжело вздыхает, качает головой.

— Кир, это всего лишь подарок, когда ты перестанешь себя накручивать. Браслет-то хоть красивые? — улыбается и меня заставляет улыбнуться в ответ.

— Ничего такой, — пожимаю плечами.

— Ну и отлично, наденешь на свадьбу.

— Ты правда ничего не имеешь против?

— А почему я должен быть против? К тому же, я уверен, что он действительно дорогой, так что, малыш, оставляй, если я обанкрочусь, продадим, будет на что жить какое-то время, — он уже откровенно смеется, а я тычу кулаком в его плечо.

— Ты просто невыносим, ты вообще умеешь быть серьезным?

— Нет, но умеешь ты, видишь, как хорошо мы друг друга дополняем.

Я только возмущенно качаю головой. Неисправимый человек. Обнимаю его крепче и глупо улыбаюсь.

— Это все, что тебя беспокоило? — его голос звучит чуть серьезнее.

— Бабушку послезавтра оперировать будут, я стараюсь не думать об этом, но все равно переживаю.

— Я помню, Кир, — шепчет мне в волосы, — все будет хорошо, малыш, Антонина Павловна покрепче нас с тобой вместе взятых.

— Это да, бабушка у меня крепкая.

Успокаиваюсь в его руках, закрываю глаза и просто наслаждаюсь его близостью.

— Поедем домой? — спрашивает устало. — Сашка развела бурную деятельность на кухне, будет нас сама кормить.

— Если она продолжит в том же духе, я ни в какое платье свадебное не влезу, — смеюсь.

— Не переживай, солнышко, проблему с лишними калориями мы решим.

— Это каким же образом?

— А ты попробуй сама догадаться.

Глава 70

Несколько месяцев спустя.

— О чем думаешь?

Голос Богомолова выводит меня из мыслей о предстоящей свадьбе. Три с половиной месяца пролетели как один день. Через три дня я официально стану Богомоловой.

— Ни о чем, — устраиваюсь поудобнее у него на на груди, — небольшой мандраж перед свадьбой.

— И в чем его причина?

Я закрываю глаза, чувствуя, как он пальцами перебирает мои волосы. Наверное, со стороны я сейчас напоминаю до ужаса довольную кошку, ластящуюся к любимому хозяину и урчащую от удовольствия.

Впрочем, именно так я себя ощущаю.

Всякий раз рядом с ним я превращаюсь в ласкового беззащитного котенка, которого нужно обогреть, защитить и обязательно заботливо погладить.

— Нет, наверное, нет, обычные девичьи тараканы, — улыбаюсь и тянусь к нему за поцелуем.

— Да что ты говоришь?

Я взвизгиваю от неожиданности, когда он резко меняет положение, укладывает меня на спину и нависает сверху.

— И что же мы будем делать с твоими тараканами? — смотрит на меня.

Его взгляд темнеет, в нем вспыхивает нечто порочное, многообещающее, — травить?

— Ну зачем же травить, их можно задобрить.

Пальцами касаюсь его лица, ощущая легкое покалывание в подушечках.

— И как же это сделать?

Дыхание его становится тяжелым, голос приобретает характерную для таких моментов хрипотцу, мышцы заметно напрягаются.

— Нуууу… — тяну игриво и облизываю пересохшие губы, — я уверена, ты что-нибудь придумаешь.

— Ооо, я придумаю, даже не сомневайся.

Я смеюсь, а он наклоняется к моему лицу, целует, сначала осторожно, с оттяжкой. Его рука свободно блуждает по моему телу, скользит вниз, к бедру, задирает шелковую сорочку, проникает под тонкую ткань.

Выгибаюсь навстречу и издаю приглушенный стон, когда он касается груди. По телу прокатывается мощная волна ярчайшего возбуждения.

— Еще… сожими…

— Моя девочка, — шепчет, оторвавшись от моих губ.

Целует лицо, медленно спускается к шее, прихватывает зубами