– Я люблю тебя.

Эти слова, такие простые и такие долгожданные, наполнили собой всё пространство вокруг. Я стояла на месте, замерев, слыша вставший шум в ушах.

– На самом деле, давно люблю. Просто отказывал себе в этом. Не разрешал себе это признать. И я уже назвал тебе причину. Не вижу смысла повторяться.

Он отвернулся и открыл крышку пузырька с таблетками. Этот резкий жест вернул меня к реальности. Вся радость, всё трепетное волнение мгновенно улетучились, сменившись холодной тревогой.

– Эйс, – прошептала я, делая шаг к нему.

Мой голос дрожал, а в горле встал ком. Я протянула руку и коснулась его плеча. Он вздрогнул, но не отстранился.

– Мила… – Эйс повернулся ко мне. – Я не могу… я не справлюсь… Тебе не нужно этого видеть.

Я посмотрела на таблетки в его руке. Знала бы раньше обо этом, всё пошло бы по совершенно иному сценарию. Более позитивному.

– Если это всё, что тебе мешает, – начала я, – то ты должен знать, что мне всё равно.

Он удивлённо поднял брови. Я взяла бутылку воды, которая стояла на тумбе, и протянула ему.

– Эта болезнь не делает тебя хуже. Она делает тебя тобой. Сложным, иногда непредсказуемым, но всё таким же, какой ты есть.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, Мила.

– Лягушка знает, о чём говорит, ясно? – перебила я, используя его дурацкое прозвище, стараясь хоть немного разрядить обстановку. – И я не перестану квакать, пока ты не согласишься со мной.

Уголки его губ дрогнули, и я чётко расслышала смешок.

– Квакать? – переспросил он с улыбкой, и впервые за это утро в его глазах появился проблеск тепла.

– Ага, – подтвердила я. – И не вздумай затыкать мне рот, а то я начну квакать ещё громче.

Он рассмеялся, настоящий, искренний смех, от которого у меня на душе стало легче. А потом коснулся моего лица, его пальцы нежно очертили мой подбородок, пока его взгляд постоянно направлялся к моим губам.

И мне это ужасно надоело.

– Можно, – ответила я.

Эйс всё понял, подался вперёд, наклонившись, и в ту же секунду его губы накрыли мои.

Резкое тепло, непривычное давление. Зажмурившись, я неуверенно ответила на поцелуй, боясь пошевелиться. В голове была полная пустота. Что делать? Как целоваться правильно? Я ведь никогда раньше этого не делала. Тот поцелуй с Эйсом не в счёт, ведь тогда это произошло против моей воли и было неожиданным настолько, что я растерялась до состояния статуи.

Сейчас же сердце бешено колотилось в груди, готовое выпрыгнуть наружу. Эйс уронил бутылку, его руки обняли мою талию, притягивая меня ближе, и по моему телу пробежала дрожь. Я робко подняла руки и неуклюже коснулась его плеч, мои пальцы сжались на ткани его свитера. Он мягко прижал меня к себе, и поцелуй, сначала робкий и неловкий, стал глубже. Я чувствовала, как его губы двигаются, мягко и настойчиво, словно приглашая меня следовать за ним.

– Расслабься, – прошептал он мне в рот, поняв мою неловкость и неуверенность. – Просто повторяй за мной.

И я попыталась. Попыталась расслабиться, попыталась понять, как двигать губами, как отвечать на его поцелуй. Сначала движения были неуверенными, скованными, но постепенно, под его чутким руководством, я начала понимать, что нужно делать. Он чуть отстранился, его дыхание щекотало мою кожу.

– Вот так, – прошептал Эйс. – Умница.

И снова поцеловал, на этот раз медленнее, давая мне время привыкнуть, время почувствовать. Волнение и смущение постепенно отступали, уступая место странному, сладкому чувству, распространяющемуся теплом по всему телу.

– Ты мягкая… – прохрипел он. – Очень мягкая и сладкая.

Его руки скользнули с моей талии на спину, прижимая меня ещё ближе. Поцелуй становился всё более уверенным, всё более глубоким, и я поняла, что мне это нравится. Чувствовать его губы на своих, нравится его близость, нравится это новое, незнакомое чувство, захватывающее меня всё сильнее. Нравится даже его язык, который я ощущаю своим. А ведь совсем недавно подобное казалось мне противным.

И в этот момент, когда мир сузился до размеров его объятий, раздался резкий стук в дверь.

Мы словно очнулись от чар. Резко отстранились друг от друга, тяжело дыша. Воздух между нами, наэлектризованный поцелуем, казался почти осязаемым. Мои щёки горели, сердце бешено колотилось, а в голове всё ещё стоял приятный туман.

Эйс, также раскрасневшийся и с слегка взъерошенными волосами, провел рукой по своим губам, словно пытаясь стереть следы поцелуя, а затем нервно взглянул на дверь. Стук повторился, на этот раз более настойчиво.

– Эй, ребятки, я могу войти? – раздалось за дверью.

– Чёрт, – пробормотал Эйс себе под нос. – Кенни.

Я молча кивнула, всё еще пытаясь отдышаться и привести в порядок мысли. Внутри всё трепетало, смесь смущения и недоумения боролась с желанием продолжить то, что было так внезапно прервано.

Эйс бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем пойти к двери.

– Чего тебе, придурок? – крикнул он, стараясь придать своему голосу нормальное звучание.

Я же, прислонившись к стене, пыталась унять дрожь в коленях и беспорядочно бившееся сердце, всё ещё ощущая фантомное прикосновение мужских губ.

Дверь распахнулась, и на пороге возник красный Кенни Янг. Красный в том понимании, что его лицо было почти такое же, как его рыжие волосы. От холода. Он простонал, растирая замёрзшие уши:

– Какой же на улице дубак! Чуть уши не отвалились! Я могу… О!

Кенни замер на полуслове, переводя взгляд с растрёпанного Эйса на меня, прижавшуюся к стене. Его глаза расширились, а на лице медленно расплылась понимающая ухмылка.

– Я, кажется, не вовремя? – протянул он, с явным наслаждением от неловкости ситуации.

Эйс прокашлялся, приглаживая волосы.

– Пошёл в зад, Кенни. Что ты хотел?

Он говорил немного скованно, и я почувствовала, как мои щёки вновь заливает краска.

Кенни, не теряя своей лукавой улыбки, прошёл в комнату, снимая с себя заснеженную куртку.

– Интересно, – промурлыкал он. – Короче… Профессор зовёт завтракать. Объявят «победителей», а потом пойдём кататься.

– У нас лекция вообще-то.

– Не, её перенесли на два часа вперёд из-за нашего курса выживания. У нас есть время. И не забывай о тренировках.

Он многозначительно посмотрел на Эйса, затем перевёл взгляд на меня:

– Хочешь посмотреть на этот раз?

Я растерялась.

– Ты только что жаловался на отваливающиеся от холода уши, – подметила я.

– Общество Рори меня согреет.

Чего?..

– Вы с ней подружились за эту ночь? – спросил Эйс.

– Мы напоролись на росомаху, – начал Кенни с драматической паузой, – и обнаружили, что у нас обоих аллергия на адреналин. Ни бежать, ни драться. Пришлось три часа сидеть на