— Подумаем вместе, когда приеду, — отвечаю дипломатично. — Это серьезное решение, его не нужно принимать сгоряча.

В самолете по дороге домой анализирую прошедшие полтора года. Сколько всего произошло — развод, борьба за детей, переезд, новая работа, новые отношения с Максимом. Целая эпоха, умещающаяся в такой короткий период.

Думаю о Веронике, о нашем странном разговоре в кафе. Она тоже пострадала в этой истории, хотя и была одним из инициаторов. Молодая амбициозная женщина, которая поверила в сказку об успешном бизнесмене и богатой жизни. Получила крах иллюзий и разбитое сердце.

А Павел? Что будет с ним дальше? Условный срок, запрет на руководящие должности, разрушенная репутация. В сорок лет начинать жизнь заново намного сложнее, чем в тридцать шесть. Особенно когда за плечами уголовное дело и клеймо мошенника.

Но это его выбор. Его решения привели к таким последствиям. Я больше не отвечаю за его судьбу, не обязана его спасать или поддерживать.

Самолет заходит на посадку в Пульково, и сердце начинает биться быстрее от предвкушения встречи с детьми. Полтора года назад я боялась, что навсегда потеряю их. Сегодня лечу домой к дочери, которая поет в школьном хоре, и к сыну, который мечтает стать футболистом. К новой жизни, которую мы построили вместе.

Глава 48

Утро субботы начинается необычно. Максим появляется на пороге нашей петербургской квартиры с огромным букетом белых роз и каким-то торжественным выражением лица, которое сразу заставляет меня насторожиться.

— Лена, — говорит он, протягивая цветы, — нам нужно поговорить. Серьезно поговорить.

— Что случилось? — спрашиваю, принимая букет и вдыхая нежный аромат. — Ты выглядишь так, словно собираешься сообщить что-то судьбоносное.

— Именно так, — он проходит в гостиную, где на диване с книжками расположились все наши дети. — Собственно, разговор касается всех нас.

Ника поднимает голову от учебника по музыке, Даниил отрывается от футбольного журнала, а Полина закладывает пальцем страницу в книге о театре. Мария, которая как обычно проводит выходные у нас, тоже внимательно смотрит на Максима.

— Дядя Максим, а что такое судьбоносное? — спрашивает Даниил с детской непосредственностью.

— То, что может изменить жизнь к лучшему, — отвечает Максим, усаживаясь напротив детей. — Ребята, я хочу поговорить с вами о будущем. О нашем общем будущем.

Сажусь рядом с ним, чувствуя, как учащается сердцебиение. За полтора года совместной жизни в Петербурге мы с Максимом стали не просто близкими людьми — мы стали семьей. Но официально ничего не оформляли, жили в соседних квартирах, каждый со своим ребенком.

— Лена, — Максим поворачивается ко мне, берет за руки, — за это время я понял, что не могу представить жизнь без тебя. Без наших детей, которые стали одной большой семьей.

— Максим... — начинаю я, но он мягко прикладывает палец к моим губам.

— Дай мне закончить. Я хочу, чтобы мы стали семьей официально. Хочу, чтобы наши дети носили одну фамилию, чтобы у нас был один дом, общие планы на будущее.

Он встает с дивана, достает из кармана маленькую бархатную коробочку, опускается на одно колено прямо посреди гостиной, на глазах у всех детей.

— Елена Викторовна Федоркова, — говорит торжественно, открывая коробочку с изящным кольцом, — выходи за меня замуж.

В комнате повисает тишина. Дети замерли, глядя на эту сцену с широко открытыми глазами. А я сижу, ошеломленная, глядя на кольцо с небольшим, но очень красивым бриллиантом, и не могу произнести ни слова.

— Мама, — шепчет Ника, — ты что, плачешь?

Действительно плачу. Слезы катятся по щекам, но это слезы счастья, растерянности, благодарности судьбе за то, что после всех испытаний привела меня к этому человеку.

— Максим, — говорю наконец, — а что скажут дети? Это ведь кардинально изменит их жизнь...

— Давайте спросим у самих детей, — предлагает он, поднимаясь с колен, но не убирая кольцо. — Ребята, как вы относитесь к тому, чтобы стать одной большой семьей?

Полина первая нарушает молчание:

— Папа, а это значит, что Ника и Данилка станут моими настоящими братом и сестрой?

— Именно это и значит, — кивает Максим.

— Тогда я за! — радостно объявляет она. — Мне всегда хотелось иметь сестру!

Даниил подскакивает с дивана:

— А я буду дядей Максима сыном? Официально сыном?

— Если захочешь, — отвечает Максим. — Я буду рад стать твоим отчимом. Настоящим отчимом, который будет любить тебя как родного сына.

— Хочу! — без колебаний заявляет мальчик. — У Максима лучше получается быть папой, чем у настоящего папы.

Слова сына попадают точно в сердце. Даниил практически не общается с Павлом с момента суда, а Максим стал для него главной мужской фигурой, примером, опорой.

Остается Ника. Моя старшая, самая осторожная, которая всегда анализирует ситуацию прежде чем принять решение.

— Мам, — говорит она серьезно, — а ты любишь дядю Максима?

Вопрос прямой, честный, требующий такого же ответа.

— Да, — отвечаю без колебаний. — Очень сильно люблю.

— А он нас не бросит, если что-то пойдет не так? — продолжает она. — Как... как бросил папа?

Максим подходит к Нике, присаживается рядом на корточки:

— Ника, я никогда не брошу тебя. Или Данилку. Или маму. Даже если между нами с мамой что-то случится — а я надеюсь, что не случится — ты всегда будешь моей дочкой. Всегда сможешь рассчитывать на мою поддержку.

Ника изучает его лицо внимательно, ищет фальшь или неуверенность. Не находит.

— Тогда и я согласна, — объявляет она. — Но с условием: если поженитесь, то на свадьбе я буду петь. Специальную песню для вас.

— Договорились, — смеется Максим, обнимая ее.

Мария, которая все это время молча наблюдала за происходящим, вдруг всплескивает руками:

— Как романтично! Как в кино! А можно я буду подружкой невесты?

Смеюсь сквозь слезы, глядя на этих детей, которые стали моей новой семьей. Максим снова протягивает мне кольцо:

— Ну что, Лена? Ответ?

— Да, — говорю, протягивая руку. — Конечно, да.

Кольцо надевается идеально, словно было создано специально для моей руки. Дети