– К-конечно… – еле выдавила я. – Это было бы… Это…

– Но, как ты понимаешь, всё это не так просто. Нам нужно сделать несколько шагов.

Я слишком активно закивала, ожидая продолжения.

– Во-первых, – сказал Магнус, – я должен поговорить со своим линейным менеджером… с директором по производству. Ему нужно показать твой проект. Это, так сказать, первое препятствие.

– А если он не заинтересуется?

– А если заинтересуется? – с улыбкой поправил меня Магнус, глядя мне прямо в глаза. – Мыслить следует позитивно. Я постараюсь его убедить. У меня есть несколько аргументов в твою пользу.

– Каких? – не удержалась я от вопроса.

– Твой талант, уникальная идея, страсть к своему делу.

Я скептически фыркнула. Мне показалось, что этого недостаточно для того, чтобы кто-то вложился в проект самоучки-разработчицы.

– Во-вторых, – продолжил Магнус, – если директор по производству даст добро, нам нужно будет привлечь внимание HR. Им нужно будет оценить твои навыки, знания, опыт.

– Но у меня нет опыта работы в крупных компаниях, – сказала я, чувствуя себя неуверенно. – В каких-либо компаниях вообще.

– Это не проблема, – ответил Магнус. – Мы можем предложить тебе стажировку. Или временный контракт. Главное – показать свой талант.

– А если у меня не получится? – спросила я.

– Получится, – сказал Магнус, уверенно глядя на меня. – Я в тебя верю.

У меня поползли вверх брови. Я не ожидала ничего подобного. Совсем. Думала, он просто даст мне пару советов, в каком направлении лучше двигаться. И всё.

Боковым зрением я к несчастью заметила, что Елена смотрела на меня, отложив телефон. От этого стало ещё труднее сдержать эмоции, рвущиеся наружу. Я с нетерпением ожидала, пока Магнус закончит свою мысль, а взгляд Елены меня ужасно отвлекал и даже раздражал.

Происходили какие-то чёртовы эмоциональные качели: я «перепрыгивала» с одной эмоции на другую, не понимая, мне сейчас радоваться или разрыдаться снова.

– Спасибо, – сказала я, чтобы отвлечься. – Не знаю, как вас отблагодарить…

– Пока рано, – ответил Магнус. – Но я очень постараюсь, чтобы было за что.

В этот момент Айварс громко кашлянул. Я даже позабыла о том, что он сидел с нами. И что всё это – благодаря и ему тоже. Но то, что он оказался тем самым любовником моей матери, сделали моё уважение к нему невозможным.

– Твой поезд, – произнёс он, глядя на Магнуса, а потом сказал быструю фразу на норвежском.

Тот кивнул, вставая со стула. Я подскочила вместе с ним на автомате.

– Что ж, было приятно с тобой познакомиться, Милана. И пообщаться. К сожалению, мне нужно ехать, я здесь совсем ненадолго… Можешь дать свои контактные данные, чтобы я связался с тобой, когда будут новости?

У меня задрожали руки, когда я выписала в блокноте свой номер телефона, вырвала листок и отдала его ему. Магнус принял бумажку и кивнул.

– Спасибо… Ещё увидимся.

Он протянул ладонь, и я ответила тем же, пожав ему руку.

– Не теряй надежду, – сказал он. – Надейся на лучшее и верь в себя… И в меня.

С этими словами он ушёл с Айварсом.

Внутри меня кипело буйство разнообразных эмоций. Я ощущала радость, восхищение, ужас, страх и волнение. Всё вместе создавало бурный коктейль, и мне казалось, что все внутренние органы вибрируют.

Я плюхнулась обратно на стул, уставившись в одну точку. И совсем забылась, пока Елена не подала голос:

– Я смотрю, дела у тебя идут хорошо.

У меня вздрогнули плечи. Слышать её голос было всё ещё непривычно. Спустя столько времени. Как будто что-то очень знакомое, возможно, являвшееся когда-то чем-то родным и близким, а сейчас затерявшееся в памяти, во времени.

Я медленно повернула к ней голову. Интересно, если бы папа был здесь, как бы он отреагировал на её внезапное появление? Ему определённо стало бы хуже.

Она немного изменилась. Стала выглядеть свежее, даже моложе. И сменила стиль в одежде. Русые волосы собраны в высокий строгий хвост. На лице – сдержанный макияж.

Интересно, почему она выбрала заниматься историей после ухода, если верить словам Айварса? С папой она была домохозяйкой и не особенно высказывала интерес для того, чтобы чем-то заняться помимо этого.

– Да, – ответила я, несмотря на всё желание проигнорировать её.

– А как дела у Анжелики?

Мне стало смешно. Как она смеет интересоваться её жизнью, после того, как бросила её?

– Тебя это больше не касается, – огрызнулась я в ответ, горя внутри от возмущения.

Елена отвернула голову, и большие серьги в её ушах качнулись в такт движению.

– Я понимаю твою неприязнь ко мне…

– Скорее ненависть, – поправила я. Голос дрожал от злости.

– Ненависть… Ладно, пусть так. Но… Давай поговорим на родном?

– Хоть на английском, хоть на русском – мой ответ будет одинаковым. Или ты думаешь, что задобришь меня этим?

– Нет, я не хочу тебя задобрить. Я хочу, чтобы ты просто поняла меня.

Я усмехнулась.

– Интересно, как я могу понять то, что ты бросила нас и сбежала с другим мужиком?

– Иногда лучшее решение – сбежать.

Качнув головой, я резко встала из-за стола. Мне надоело это слушать. Но когда я попыталась сделать шаг в сторону, чтобы уйти отсюда, Елена схватила меня за запястье. Я замерла на месте. От её прикосновения мне стало только хуже. Оно подействовало как разряд тока, мгновенно парализовавший меня.

– Я не любила твоего отца, – призналась она. – Так бывает. В этом никто не виноват. Я просто не хотела его больше видеть.

Опустив голову, я взглянула на неё. Она подняла глаза, а в них не было никакого раскаяния или сожаления. Она просто смотрела и всё. Констатировав факт. Не более.

– Брак с ним оказался для меня тяжким бременем. По началу всё было хорошо, но со временем пелена с глаз спала, и я поняла, что не люблю его.

Я выдернула руку из её хватки, но не спешила уходить. Эти слова меня удивили.

– Да, я признаю, что являюсь плохой матерью, потому что оставила вас, тебя и Анжелику, но просто я знала, что ему нужна будет поддержка. Ваш папа был одержим мной. И я знала, что после моего ухода ему станет очень плохо. Он вполне мог наложить на себя руки. И я уверена, что его остановило только то, что вы были с ним. Он очень вас любит.

Это прозвучало как глупейшее оправдание своего эгоизма и безответственности.

Я словила себя на мысли о том, что считаю её ещё противнее, чем до этого. У неё был выбор, и она сделала свой. Не в пользу своих детей, а в пользу мужчины.

– Мне это неинтересно, – ответила я сухо.

Она кивнула, как будто и