Джиана кивает, все еще цепляясь за мою руку. Я еще раз сжимаю ее шею для пущей убедительности, прежде чем отпустить и отступить назад.

— Сейчас, — говорю я, скрещивая руки на груди и глядя на нее. — У тебя есть информация для меня или ты просто пришла сюда, чтобы отнять у меня время?

Джиана проводит рукой по шее. — Феликса Домингоса заметили в Майами. Я не думала, что это правда, пока не работала в клубе прошлой ночью. Я танцевала там, и он сел прямо передо мной.

— Он тебе что-нибудь сказал? Он знает, что ты работаешь на меня?

— Нет, — говорит она, качая головой. — Он выглядел так, будто пришёл хорошо провести время, но больше его ничего не интересовало.

— В каком клубе?

Феликс умен. Он не стал бы показываться ни в одном из известных клубов в этом районе. Не после того, как я убил его семью и взял Майами под свой контроль.

Теперь, похоже, он вернулся, чтобы попытаться вернуть город для картеля Домингоса.

— Cargo. Тот старый, в центре. Там сейчас проводят время новые дилеры.

Cargo — это клуб, в который люди идут, если им нужна информация и конфиденциальность. Это один из клубов, в который я начал отправлять Джиану вскоре после того, как взял под свой контроль Майами.

Я мгновение изучаю Джиану, выискивая на ее лице хоть малейший признак лжи. Когда я не вижу предательского прищура ее глаз, я направляюсь в свою спальню. Она ждет на кухне, пока я открываю сейф и беру ее оплату.

Как только я протягиваю ей деньги, она направляется к двери.

— Хорошая работа, Джиана. — Я хмурюсь, когда она смотрит на меня через плечо. — Посмотрим, что еще ты сможешь разузнать о Феликсе.

— Да, сэр.

— И Джиана? — Я смотрю прямо на нее, когда говорю: — Если кто-нибудь узнает, что я в курсе, что он вернулся в город, я знаю, в чью дверь я постучусь. Понятно?

Она кивает, прежде чем развернуться и рывком открыть дверь. Дверь за ней захлопывается, оставляя меня одного в моем пентхаусе, где нет ничего, кроме тишины, которая могла бы меня утешить.

Я вздыхаю и смотрю на свой пустой стакан на стойке. Я мог бы снова наполнить его и выпить, пока буду думать, что делать с наследником Домингоса, но это ничему не поможет.

Вместо этого я хватаю стакан и швыряю его в дальнюю стену. Я думал, что раз и навсегда разобрался с семьей Домингос. Хотя я знаю, что Феликс все еще жив, я не думал, что он совершит ошибку и вернется в Майами.

Не тогда, когда он знает, что за его голову назначена награда.

Я смотрю на разбитый стакан на земле, и миллион разных мыслей проносится в моей голове.

Прямо сейчас я не хочу преследовать Феликса. Пока нет. Мне нужно знать, что он планирует, чтобы я мог быть уверен, что это никогда не осуществится.

Если он добивается поддержки, мне нужно выяснить, кто предатели. Я не могу позволить себе потерять Майами. Мой картель все еще новичок в этом районе, хотя прошло одиннадцать лет с тех пор, как я отобрал контроль у картеля Домингоса.

Если Феликс свергнет картель Агилара, я не смогу восстановиться в другом месте.

Майами — это моя жизнь, и я не позволю ему забрать ее у меня без боя.

Пока он может жить, но когда придет время...

Бег — это одна из немногих вещей, которая проясняет мой разум. Убрав стекло с пола, я отправился в самую долгую пробежку за долгое время. Мое сердце бешено колотится, когда я бегу по улицам Майами, пот стекает по моему лицу.

Когда я останавливаюсь перед многоквартирным домом Хэдли в конце своей пробежки, я понятия не имею, что я делаю и почему я здесь. Я надел наушники и побежал, не имея никакой цели.

Я смотрю на здание, на окна, пока не замечаю ее. Она танцует вокруг чего-то, на ее лице улыбка, в руке бокал вина. Наблюдая за ней несколько минут, я подумываю о том, чтобы оставить ее в покое.

Несмотря на то, что кажется, что она может постоять за себя, все проблемы, которые приходят в мою жизнь, — это больше, чем любой нормальный человек смог бы вынести.

Хотя мне следовало бы уйти и вернуться к себе домой, я этого не делаю. Вместо этого я направляюсь к двери и нажимаю наугад кнопку домофона. Человек не утруждает себя ответом, прежде чем нажать кнопку, чтобы впустить меня в здание.

Я поднимаюсь по лестнице на этаж Хэдли, все еще пытаясь понять, что я делаю и зачем.

Я знаю, что должен идти домой, но продолжаю идти, пока не оказываюсь за дверью ее квартиры. Я слышу тихую музыку, играющую внутри, а свет в коридоре мерцает надо мной.

Уже далеко за полночь, а она не спит и танцует в одиночестве. Я хочу спросить ее, что она делает и почему не может уснуть. В ней есть что-то, что меня завораживает. Я хочу узнать больше.

Через неделю в клубе состоится благотворительный вечер. Я могу пригласить ее пойти со мной. Ей нужны деньги. Если я предложу ей премию, она, возможно, легко согласится.

Я убеждаю себя, что именно поэтому стучу в ее дверь, хотя в глубине души знаю, что это не так.

Прямо сейчас я не готов даже начать пытаться распутать странную путаницу эмоций, которые я испытываю, когда речь заходит о ней. Не тогда, когда я был рядом с ней совсем недолго, но все еще не могу выкинуть ее из головы.

Сквозь дверь я слышу, как она двигается. Половицы скрипят под ее ногами, и дверь слегка ударяется о косяк. Я слышу звяканье цепочки перед тем, как открывается дверь.

— Ты же знаешь, что сейчас середина ночи, верно? — Спрашивает Хэдли, полностью игнорируя приветствие в пользу свирепого взгляда. — Обычно люди навещают друг друга в середине дня. И этот первый человек, как правило, знает, что другой придет.

Я ухмыляюсь и пожимаю плечами, засовывая руки в карманы. — Я был неподалеку.

Она усмехается и отходит в сторону, чтобы открыть дверь по-шире. — Заходи. Я не хочу будить свою соседку. Мы всего несколько минут назад уложили ее ребенка спать.

— Ты помогала своей соседке укладывать ребенка спать?

Я следую за ней в маленькую квартирку, стараясь не думать о том идиотском поступке, который я совершил, когда был