— Красавица, а хочешь, я приглашу тебя на… — начинает было Столяров, продолжая одаривать меня своей фирменной улыбкой, от которой у любого дантиста бы глаза на лоб полезли.

Я буквально упиваюсь моментом, прерывая его на полуслове. Этот тип настолько предсказуем, что даже скучно. Достав из сумочки своё приглашение, я не торопясь протягиваю его нахалу.

— У меня уже есть приглашение, — произношу с нарочито медленной, издевательской интонацией.

Он берёт карточку в руки, внимательно изучает, его брови удивлённо ползут вверх.

— И кто же осчастливил вас таким приглашением, прекрасная Лукерья? — в его голосе слышится неподдельное любопытство.

— Бомж, — отвечаю я, демонстративно складывая руки на груди. — Характерный душок не чувствуете, Тихон Романович?

Его лицо вытягивается от изумления. Приглашение буквально выпадает из его рук. Он наклоняется, чтобы поднять его, стараясь при этом не коснуться карточки лишний раз.

«О, как! — мысленно усмехаюсь я. — Не любит грязных рук, значит. Интересно, а в других ситуациях он такой же брезгливый? В постели, например. А я, знаете ли, терпеть не могу мужчин, которые делают вид, что им что-то противно. Мне нравятся мужчины, которые отдаются процессу полностью, без всяких там предубеждений. Облизывали меня по полной и не морщились — если по-простому».

— Вижу, вы не из тех, кто любит грязь, — продолжаю я, наблюдая за его реакцией. — Учту на будущее. Идите, Тихон Романович, по своим делам, а меня ждёт монотонная работа со сканером.

— А кофейку? — не растерялся он.

— И на меня сделайте, — вздохнула я. — Сахар и молоко добавьте… пожалуйста.

— У меня дежавю, — рассмеялся он даже очень приятно. — Лукерья Ивановна, анекдот желаете?

— Желаю, — улыбнулась через плечо, — и позабористее.

Столяров тоже расплылся в улыбке и сказал:— «Приходит Вовочка домой.

Папа у него спрашивает:

— Как дела, сынок?

— Учительница музыки вызывает тебя в школу.

— А что ты натворил? — спросил отец.

— Все пели песню «Какой у парня был конец», а я еще и показывал».

— Такое я люблю, — уже не смотрю на него, но мне, правда, его компания не тяготит. Может, и пересплю с ним по завершению декретного отпуска Августины, чтобы потом уже ни о чём не желать. — Ещё что-то из репертуара Вовочки вспомните?

— А то!

Так я и влилась в коллектив Пошлина — с громким всплеском и не без брызг. Будто нырнула в ледяную воду, где все уже давно плавают по своим правилам, а я пытаюсь понять, как не утонуть в этом океане на стабильной подушке безопасности, именуемой «ежемесячной заработной платой».

Теперь моя жизнь чётко поделена на две части: дома — выходишь, с работы — еле приползаешь. Будильник безжалостно вырывает меня из постели по утрам, а часы отсчитывают каждую минуту рабочего дня, словно приговор.

Поначалу я думала, что это временно — просто период адаптации. Но дни летели один за другим, а ситуация не менялась. Утренние пробки, бесконечные совещания, горы бумаг, вечерние отчёты… Всё это превращало мои будни в бесконечный марафон на выживание.

Неудивительно, что атмосфера в коллективе была своеобразной. Люди ходили с такими лицами, будто каждый день хоронили кого-то близкого. Кофе в автомате заканчивался быстрее, чем успевали его пополнять, а в курилке собирались целые очереди. Даже в обеденный перерыв разговоры сводились к обсуждению, кто сколько часов спал прошлой ночью и у кого когда отпуск.

И вот так я дожила до очередного четверга — он меня на недели разочаровал больше всех. У моего вибратора сдохли батарейки, и я уже подумывала позвонить Столярову. К слову, мы неплохо подружились и даже обсуждали секс по дружбе. Тогда я лишь покрутила пальцем у виска, а он настойчиво просил записать его номерок. Записала — но не позвонила.

Утро пятницы встретило меня лучезарной улыбкой и предвкушением долгожданного вечера. Работа текла размеренно, словно неторопливая река, а ближе к концу дня произошло настоящее чудо — Арсений Алексеевич отпустил меня на целый час раньше положенного.

Готовясь к походу в клуб, я машинально бросила взгляд на свой творческий блокнот. Он лежал на столе, словно старый друг, хранящий тайны моих литературных мечтаний.

«Эх, красавчик Назар со своей пленницей могут и подождать», — мысленно вздохнула я. Возможно, когда-нибудь я всё же допишу эту книгу, полную страстных кавказских историй. Перепишу сюжет, где ЕГО опорочили и ЖЕНА возьмёт его в мужья, чтобы в его сторону пальцем не показывали!

Кекс лежал у порога. Я нежно поцеловала его мягкую мордочку и дала несколько важных указаний по охране нашего уютного жилища. Пёсель важно кивнул, словно понимая всю серьёзность возложенной на него миссии.

Собравшись с мыслями и прихватив сумочку, я шагнула в вечер, полный новых возможностей и ярких впечатлений — чувствую, что все звёзды сошлись…

— Крошка, у тебя липовый билетик, — охранник делает широкий жест, чтобы я отошла.

Внутри всё закипает от возмущения. Как он смеет?!

— Такого просто не может быть! — рычу я, наклоняясь к его лицу. — Я сейчас позвоню одному очень влиятельному человечку, а ты пока можешь начать искать себе новую работу.

Пальцы летают по экрану телефона, набирая номер Столярова. Один гудок, второй, третий… тишина. Десятый звонок — и снова ничего. Что за чертовщина?

— Похоже, твой влиятельный человечек тебя кинул, — охранник откровенно издевается, его здоровенная фигура нависает надо мной как скала. — Отойди-ка в сторонку, пышечка, — переводит взгляд на следующего в очереди.

***