— Не верю! — Катя вытащила свой мобильник и протянула его мне. — Вот, звони папе прямо сейчас!

Я схватила дочь за запястье. Хотела притянуть к себе, просто обнять, сделать хоть что-то, но Катя вырвалась и толкнула меня. Ее глаза были полны слез. Она смотрела на меня с ненавистью.

— Ты сука! Ты хочешь разрушить нашу семью!

Оглушающая тишина воцарилась во всем кафе. Даже девушки за соседним столиком замерли. Я слышала бешеный стук собственного сердца, а еще чувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.

Резко развернувшись, Катя побежала к выходу, больше не говоря ни слова.

— Котя! — окликнула я ее, бросаясь за ней.

Но неосторожным движением обронила на пол свою сумку. Замок оказался расстегнут, и все содержимое посыпалось под ноги. Я поскользнулась и тут же рухнула. Кто-то помогал мне собрать все, что разлетелось. Кажется, я много чего оставила. Забрала главное: документы, телефон и кошелек, но все равно не успела. Когда я выбежала на улицу, Катя уже садилась в такси.

— Я еду к бабушке! И жить буду с папой! — крикнула она и захлопнула дверцу.

Такси мгновенно рвануло с места. Бежать за ним смысла не было. Я так и стояла посреди тротуара, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Телефон в сумке зазвонил, завибрировал. Понадеявшись, что это Катя, я дрожащими руками достала его, но на экране высветилось фото Максима.

Я ответила ему впервые за три дня.

— Что ты наговорил нашей дочери, мерзавец? — прошептала я, сжимая мобильник до хруста.

— Правду, — его голос был необычайно ледяным. — Что ты сочиняешь небылицы, чтобы оправдать свой истеричный характер.

Я закрыла глаза всего на мгновение. Где-то вдали громыхал гром. На город снова надвигалась гроза. Июнь выдался мерзким и дождливым, таким, каким ему полагалось быть в пустыне из стеклянных небоскребов.

— Верни мне дочь, — потребовала я, обретая голос.

— Она сама сделала свой выбор, Алиса. Ко мне какие претензии?

Нажав на красный значок, я сделала вид, что связь прервалась. Первые тяжелые капли дождя упали на серый асфальт. Еще несколько окропили мое лицо. Задрав голову, я ловила их кожей, но легче не становилось.

Не замечала направления, просто шла. Медленно брела, игнорируя усилившийся поток. Мимо меня пробежала молодая мама с коляской, ребенок был скрыт под дождевиком.

Маленькая Катя очень любила дождь.

Я помнила, как мы гуляли в парке, когда начался ливень. Кате тогда было всего три. Максим снял пиджак и накрыл им дочь, как плащом. Я же пыталась спрятать мужа под своей безразмерной кофтой. Он тогда был простужен, переохладился в одной из командировок и долго мучился кашлем. Но тогда под дождем мы смеялись. Бежали к машине мокрые и счастливые и считали себя настоящей командой.

Дождь хлестал по лицу, смешиваясь со слезами. Сил идти больше не было. Остановившись у детской площадки, пустой из-за непогоды, я села прямо на мокрую скамейку.

Старые качели скрипели на ветру. Я помнила ее первые шаги, как если бы она сделала их только вчера. Я помнила, как Максим учил ее кататься на велосипеде.

Телефон снова зазвонил. На экране высветилась фотография Лены.

— Аля, ты где? Я волнуюсь! — услышала я ее голос, едва провела по зеленому значку.

Смотрела на мокрый экран. Я должна была сказать, должна была признаться.

— Я… — голос сорвался. — Лена, я потеряла дочь.

Гром грянул прямо у меня над головой. Небесная вода ручьем стекала по лицу, по волосам, насквозь пропитав всю одежду.

Сегодня природа горевала вместе со мной.

Это были горькие слезы поражения.

Глава 6. Игра на чувствах

Я провела без общения с Катей еще три дня. Лежала на раскладном диване в гостиной Лены и без единой мысли пялилась в потолок. Тяжелые шторы блэк-аут были плотно задернуты и превращали комнату в подобие моего личного бункера. На кофейном столике стоял нетронутым завтрак. Чай остыл, хлеб зачерствел, а сыр заветрился.

— Ну хочешь, я сама позвоню Максиму? — Лена осторожно присела на край дивана.

— Нет, не хочу, — ответила я глухо и перевернулась на бок, оказавшись спиной к подруге.

Где-то за окном, как и прежде, безостановочно шумел город. Каждый человек в мире продолжал жить своей жизнью, и только я будто застряла в липком кошмаре. Слез уже не было, они иссякли.

Дверной звонок заставил меня вздрогнуть и удивленно взглянуть на Лену.

— Не смотри так на меня, я понятия не имею, кто там. Тем более что звонят в дверь, а не в домофон, — сообщила подруга и поспешила открыть.

Голоса на этаже в подъезде смешались. Я не смогла различить, кто и что говорил, зато отчетливо услышала шуршание бумаги.

Когда дверь захлопнулась, я не удержалась и с любопытством приподнялась на локтях. Лена вернулась в квартиру с огромным букетом бордовых роз в руках. Их ножки были невероятно длинными, а бутоны необычайно большими.

— Курьер принес. Тебе, — игриво поведала подруга и протянула мне небольшую открытку.

От бумаги исходил аромат дорогих духов. Тот самый аромат, который Максим использовал только для важных переговоров.

Боже, я знала все его привычки наизусть.

«Аля, я был слеп и глуп. Ты единственная во всей Вселенной. Вернись к нам. М.»

Смяв карточку одним движением, я почувствовала, как бумага врезалась в кожу.

— Выброси их, — решительно кивнула я на цветы.

— Да брось, цветы-то перед тобой в чем провинились? — Лена с нежностью потрогала бархатные лепестки. — Это же самый дорогущий сорт, одна роза стоит половину чьей-то зарплаты…

— Выброси! — Вскочив с дивана, я случайно сбила кружку с кофейного столика.

Тонкий фарфор разлетелся на осколки. Чай растекся по полу темной лужей.

Свою квартиру Лена покинула молча. Забрав цветы, она вышла в подъезд как была, вероятно решив спуститься вниз и прогуляться к площадке с мусорными контейнерами.

Мой телефон неожиданно завибрировал. Если бы не Катя, я бы держала его выключенным.

Номер отобразился, но он был мне неизвестен.

— Слушаю, — ответила устало, предполагая очередной бесполезный разговор с очередным бесполезным банком.

— Ну как? Уже получила цветы? — голос Ольги звучал слащаво-ядовито.

Я узнала бы его из тысячи. Из сотен тысяч других голосов.

Сердце пропустило удар. Но я не дала себе погрязнуть в панике. Нажав отбой, села обратно на диван, крепко сжимая мобильник. Руки дрожали невероятно. Меня