Какой бы тяжелой ни была жизнь, я должна ценить ее. Я могла дышать, слышать, говорить, ходить, любить. У кого-то не было и половины того, чем обладала я. Кайли права: пора показать всем, кто такая Изабель Уилсон. Пусть весь мир узнает мою историю. Да, я обманула родных, но шанс все исправить всегда есть.

Доехав до ближайшего парка, мы вышли и двинулись по длинной аллее, окруженной высокими деревьями. Вокруг бродило много людей. Кто-то просил автограф. Неужели все эти люди знали Сирену?

– Я же говорила, – усмехнулась Кайли, когда от нас отошла очередная компания девушек. – Тебя любят, Сирена. И твои родные тебя любят. Просто они не ожидали такого поворота событий.

– Да, наверное, – сдалась наконец я.

Пройдя несколько миль, мы остановились у уютного кафе.

– Перекусим? Не удивлюсь, если твой желудок не видел еды несколько дней.

– Ага, – виновато ответила я.

Кайли вздохнула, взяла меня под руку и повела к свободному столику. Заказав нам обед, девушка отправилась в уборную, а я откинулась на спинку стула и начала прокручивать в голове события сегодняшнего дня.

Неожиданно за спиной послышался знакомый смех. Я повернулась на звук и увидела Молли. Она сидела в углу вместе со своей мамой. Когда наши глаза встретились, подруга резко перестала смеяться и замерла. Дыхание перехватило. Сердце готово было вырваться наружу, а горло сдавило толстым жгутом.

Я было собралась подняться со своего места, как Молли подскочила и побежала в сторону уборной. Ее мама грустно взглянула на меня и сразу же подошла ко мне.

– Привет, дорогая.

– Здравствуйте, миссис Холл, – охрипшим голосом ответила я. Она выглядела немного уставшей. На ней был красивый юбочный костюм голубого цвета и лодочки на низком каблуке. Даже после болезни она оставалась самой элегантной женщиной, какую мне доводилось видеть.

– Можно присесть?

– Конечно.

Женщина села на соседний стул и взяла меня за руку.

– Мне так жаль, что тебе приходится через все это проходить. Не обижайся на мою дочь. Молли впервые за эти дни вышла из дома. Она тоже переживает за тебя.

– За меня? – Я шмыгнула носом.

– Да. Молли любит тебя. Ты даже не представляешь, как она корит себя за свои опрометчивые слова. Не знает теперь, что делать. Она думает, что ты не станешь говорить с ней после вашей ссоры.

– Но это не так. Я думала, что она ненавидит меня…

– Нет, Изи. Вам обеим просто нужно время. Кстати, спасибо тебе.

– За что? – удивленно спросила я.

– В больнице со мной лежала одна женщина. Она тоже боролась с раком, как ты понимаешь, но у нее не было возможности оплатить полное лечение. Она рассказала, что на счет клиники поступило щедрое пожертвование, благодаря которому ей наконец провели операцию. Я знаю, что это была ты.

– После интервью на радио Молли сказала, что восхищается Сиреной и тем, что она жертвует деньги на благотворительность. В вашей больнице было много пациентов, которые нуждались в помощи. Я не могла поступить иначе.

– Ты хороший человек, Изабель. Каждый из нас поступает так, как считает нужным. Молли поймет это и придет к тебе. Не держи на нее зла. Все мы ошибаемся.

– Спасибо вам за эти слова. Они очень важны для меня. – Я встала со стула и крепко обняла миссис Холл.

– Все будет хорошо, дорогая. И надеюсь, ты пригласишь меня на свой концерт. – Она игриво подмигнула.

– Конечно.

Говорить о том, что я больше не буду петь, я не собиралась. Кроме того, с каждой секундой мне хотелось этого все меньше.

– Перестань ненавидеть себя, Изи. Ты умна, талантлива. Прими действительность и начни жизнь с чистого листа, – напоследок сказала миссис Холл и покинула меня.

Ее слова открыли мне глаза на правду. Я действительно возненавидела себя, даже не заметив этого. В том, что от меня отвернулись близкие, была только моя вина. Не они заставили меня пойти на крышу издательства. Я даже не попыталась побороться. Было проще закрыться в своем панцире и спрятаться от мира. Это эгоизм, о котором мне уже говорила сегодня Кайли. Я действительно была самой настоящей эгоисткой, ненавидящей себя, свой голос, свое прошлое. Это осознание ворвалось в мою голову, словно вихрь.

Теперь все изменится.

Нужно перестать винить себя за ошибки.

– Детка, ты почему не ешь? – прервала ход мыслей Кайли.

Я перевела взгляд с ее лица на стол, заставленный едой. От голода желудок заурчал.

– Даже не заметила, когда все это принесли.

– О чем ты так задумалась?

– Кайли, я хочу петь, – дрожащим голосом произнесла я.

– Неужели?

– Да, – улыбнулась я и накрыла ее руку своей. – Ты была права. Просто мне требовалось услышать твои слова еще от кого-то. За нашими спинами сидит моя лучшая подруга со своей мамой. Когда Молли увидела меня, то сразу убежала. Вы должны были столкнуться в уборной. Тогда ко мне подошла ее мама и сказала то же самое, что говорила ты. Кайли, я не хочу жить в своей же тени.

– Боже, Изи, я так рада. – Она притянула меня к себе. – Я видела эту девушку. Она плакала. Думаю, вам нужно поговорить.

– Мы обязательно сделаем это, но не сейчас. Ей нужно больше времени, чем мне. Отвезешь меня потом домой?

– Уверена, что не наделаешь глупостей?

– Уверена. В этот раз я поступлю правильно.

Глава 24

Оказавшись дома, я не стала терять времени и сразу направилась в свою комнату, достала из ящика несколько листов бумаги и начала писать.

Моей дорогой и любимой подруге.

Молли, знаю, ты злишься, но мне нужно тебе все объяснить, хотя бы так, на бумаге.

Всю свою жизнь я пыталась казаться сильной, никогда не опускала голову и добивалась целей любыми возможными способами. Когда-то у меня был хороший проводник и наставник – мой брат Оливер. Он указывал мне путь и говорил, что сдаются только слабаки. Я верила ему. И в школе, и в университете я давала отпор и говорила то, что думала. Но в один момент все изменилось.

Оливер оставил этот мир и меня. Я начала сходить с ума и едва не лишила себя жизни. Эта боль слепила другую Изабель. Она продолжала держать голову высоко, но внутри все превратилось в камень.

У меня не осталось друзей. Я была одна в этой тьме и каждый день умирала. Снова и снова. Только музыка помогала мне держаться на плаву, но я не могла никому об этом сказать. Секрет с каждым годом