– Привет, – подхожу ближе.

На перила не облокотиться – они сплошь и рядом заставлены горшками с цветами, поэтому просто останавливаюсь рядом.

Алла флегматично поворачивает голову, видит меня и снова отворачивается. Делает глоток шампанского из своего бокала. Ясно, моя компания ей не интересна.

– Почему не в зале? Там весело, – не отстаю от нее.

Ответом мне становится тяжелый вздох. Где-то вдалеке слышен городской гул, шум машин, из зала доносится веселая музыка.

Алле плохо. Я это ощущаю каким-то шестым чувством.

– Ты из-за Львеночка расстроилась? Что он сегодня не один?

Не знаю зачем лезу ей в душу, но мне это надо. Может для того, чтобы отвлечься от своих проблем, а может хочу помочь.

Кудряшка делает еще один глоток шампанского и снова молчит.

– Зачем он тебе? – задаю крутящийся на языке вопрос. – Тебе ведь стоит только захотеть – завтра очередь будет стоять из претендентов. Выбирай – не хочу. А ты выбрала его...

– А чем он отличается от других? – наконец, отзывается она и кисло усмехается.

В сумраке вижу блеск в ее глазах. Слезы?

– В смысле? – теряюсь в первый момент. – Как минимум – женат. А как максимум... ну, тут продолжать можно сколько угодно.

– И что?

За спиной периодически музыка становится громче – кто-то выходит на террасу покурить, поболтать, просто остыть и подышать свежим воздухом. Тут места много.

– Ты не хочешь семью? Мужа, детей? Ты готова всю жизнь провести в роли любовницы? – продолжаю давить.

Кудряшка опять тяжело вздыхает, прикладываясь к шампанскому. Молчит какое-то время. Мне даже кажется, что таким образом она дает понять, что разговор окончен, как ее внезапно прорывает на откровение.

– Знаешь, у меня мама всегда хотела семью. За отца замуж вышла по любви. И на этом, пожалуй, все – плюсы закончились. Жили они в общежитии, в крохотной комнатке четырнадцать квадратных метров. Потом родилась я. Денег не хватало, отец начал выпивать. Мама пахала на двух работах, чтобы мы хоть как-то могли существовать. Вот ты что часто вспоминаешь из детства? У тебя были игрушки? Красивые платья? У меня – нет, – делится горько. – Самой большой радостью для меня были походы с мамой по гостям. К ее подругам. Особенно, если у тех были дочери старше меня. Потому что там всегда можно было среди кучи ненужного бэушного барахла их детей выбрать себе кофточку или лосины, или даже куртку, если повезет. Нового мне почти ничего не покупали – не хватало денег. А потом отец еще и загулял. Представляешь, я прихожу со школы, а он там какую-то шмару шпилит на их с матерью кровати. До сих пор перед глазами стоит. И знаешь что? – оборачивается с негодованием. – Мама его простила! Семья же, любимый муж! И плевать, что он ни денег не зарабатывал, ни по дому ни хрена не делал. А я смотрела на это и думала – ради чего она терпит? Почему не ушла от него? Почему не нашла себе нормального мужика? За ней бегал один из администрации, на крутой тачке приезжал, обещал квартиру выделить. А она его отшила. Дура...

Кудряшка замолкает, снова погружаясь в свои мысли. Прикусывает губу, глядя куда-то вдаль. Переступает с ноги на ногу и едва не спотыкается – я вовремя успеваю поймать ее за локоть.

– Упс! – заглядывает она в бокал, обнаруживая, что все выпила.

Ставит его разочарованно на пустой столик и оглядывается в поисках добавки. Но все напитки и закуски в зале, а туда ей явно не хочется идти.

– Принеси еще шампанского, а? – просит она.

Я отрицательно мотаю головой.

– Тебе хватит.

На мое удивление Кудряшка не возражает. Вздыхает расстроенно и пытается сфокусировать на мне взгляд.

Откуда-то тянет сигаретным дымом.

– Теперь ты понимаешь почему я с ним? – продолжает оправдываться Алла. – Мне насрать, что он женатый, толстый, старый. Я не хочу жить в нищете. Я этого нахлебалась в детстве, спасибо! – отвешивает шутовской поклон. – Они все одинаковые. Думаешь, найдешь себе мужика и он будет ценить твою честность и преданность? Хрен! Поэтому я и пользуюсь ими, как они нами. А ты дура! У тебя была такая возможность раскрутить нашего ревизора по самое не балуй. Я же видела как он на тебя смотрел. Ты вот не понимаешь меня, а я не понимаю таких как ты. У меня уже есть своя квартира, машину мне Львенок вот-вот купит, а чего добилась ты? Неужели не понимаешь, что если не ты, то твоего Александра приберет к рукам другая, не такая гордая мадам?! Может быть даже я.

Алла наигранно хохочет. Мерзко, унизительно. Я понимаю, что она сейчас не в том состоянии, чтобы контролировать свой словесный понос, который льется из нее после откровений о детских травмах, после того как я надавила на ее больной мозоль, но вот фразы об Алексе больно царапают за живое.

В чем-то она права. Отказалась я – он найдет другую. Уж с этим у мистера Идеала проблем точно не будет. Если уже не нашел.

Только беда в другом – Алла сейчас не о чувствах, она о деньгах, а мне деньги Алекса даром не сдались. Мне он сам нужен.

– А ты паши дальше, можешь даже на вторую работу устроиться, – Кудряшка продолжает плеваться желчью. – Жди своего принца без денег. Это же и есть настоящее счастье – памперсы с говном, орущий ребенок, мужик, который зарабатывает чуть больше ипотечного платежа, жизнь в кредит. Такого счастья ты мне желаешь?! Не, спасибо, я насмотрелась. Так что, отвечая на твой вопрос – да, меня не смущает роль любовницы. Я вполне довольна и счастлива. И, в отличии от таких как ты, я никогда не окажусь у разбитого корыта! Что молчишь? Сказать нечего?

Я уже начинаю жалеть, что подошла к ней и завела этот разговор.

– Не все измеряется деньгами, Алл.

– То есть ты так ничего и не поняла?

– Нет, почему. Просто... я так не могу. Не умею. Чтобы за деньги. И да, наверное, не понимаю.

Она окидывает меня высокомерным взглядом, хмыкает и, больше не говоря ни слова, удаляется в зал.

Кто-то курит в темном углу террасы, пуская в небо колечки сигаретного дыма. Молчаливый свидетель