– Я сейчас кончу, – всхлипываю я, ощущая, как огонь возбуждения лижет мою кожу.

И в присущей Генри Тернеру манере он произносит четыре слова:

– Я знаю. Сделай это.

Мои бедра сжимаются вокруг его руки, когда меня накрывает волна оргазма, шокируя и одновременно подавляя. Поверить не могу, что целый год я считала, будто способна получить удовольствие лишь благодаря себе. Он накрывает мои губы своими, ловя каждый стон своего имени и не меняя ритма, пока не исчезают отголоски оргазма, и я остаюсь сверхчувствительной. Тогда он останавливается, осторожно убирая руку.

Он поправляет мои трусики и притягивает меня к своей груди, нежно целуя в лоб.

– Для тебя обаяния было достаточно?

Я киваю.

– Да, думаю, с обаянием у тебя все в порядке.

⁂

– Инсценируй свою смерть.

Я в тысячный раз закатываю глаза.

– Ты говоришь как Аврора.

– Жестоко говорить такое после того, как я доставил тебе удовольствие прошлым вечером. Ты должна извиниться за то, что не идешь.

– Могу я добавить в наш список правил, что ты используешь это как инструмент давления? – говорю я, натягивая на плечи кардиган.

Он садится в кровати и опирается спиной на изголовье, обернув одеяло вокруг талии, как будто на обложке любовного романа.

– Совет директоров отказал, извини. Иди сюда, Кэп.

– Тебе нужно вставать и вернуться к себе домой. Не могу оставить тебя одного здесь, потому что не доверяю, вдруг ты выкинешь Кряка Эфрона в мусорное ведро.

– Хэлли, – снова повторяет он, протягивая мне руку. Когда я, по глупости, пожимаю ее, он, смеясь, тянет меня на кровать.

– Это было необходимо? Мог просто попросить.

– Хэлли, не могла бы ты, пожалуйста, сесть ко мне на колени, чтобы я мог смотреть на тебя? – говорит он чересчур вежливо. Я приподнимаюсь, и он перекидывает мою ногу через себя, пока я не оказываюсь верхом на нем. Он убирает волосы с моего лица, затем кладет руки мне на бедра. – Как ты себя чувствуешь?

– Переживаю, что опоздаю на завтрак с Ками и Авророй, потому что ты не выпускал меня из постели. – Я очень старалась, честно. Но Генри прижал меня своим телом и поцеловал, и мне просто нравится чувствовать его на себе. Потом он извинился за свой постоянный стояк, и я спросила, нужна ли ему помощь с этим. А он поинтересовался, что лежит в основе моего предложения: стремление повести себя честно по отношению к нему или мое собственное желание.

Когда я ответила, что меня мучает совесть, потому что я кончила, а он – нет, он слез с меня и подробно объяснил, почему это чушь собачья и что секс не предназначен для обмена услугами. Я сказала ему, что это очень мудрые слова, а он ответил, что прочитал это в Интернете. Затем добавил, что не понимает, почему некоторые мужчины такие невежественные, когда в Интернете можно найти о сексе все, что тебе нужно знать.

– Ты могла бы приложить больше усилий, чтобы выбраться из кровати. И мы оба знаем, что Аврора и Ками опоздают. – Он сжимает мои бедра, и я делаю все возможное, чтобы не шевелиться. – Так ты в порядке после вчерашнего?

Я киваю, возможно, с излишним энтузиазмом.

– Лучше не бывает. А ты?

– Нужно будет подрочить, как только я вернусь домой, но да, я в порядке, – отвечает он, приподнимая бедра, чтобы я почувствовала, насколько ему хорошо. – Тебе следует защитить эту запись паролем.

Я знаю, что покраснела.

– Хочешь, я пришлю ее тебе? Она может помочь тебе с твоими утренними планами.

Он проводит ладонями вверх и вниз по внешней стороне моих бедер. Я искренне верю: если он приложит чуть больше усилий, то сможет уговорить меня остаться.

– Хочу, но не надо. Запись должна быть только у тебя. Я помню, как ты сжималась вокруг моих пальцев и извивалась на них, и мне этого достаточно.

– Я как раз собиралась сказать, что у нас очень официальный разговор на довольно личную тему, и тут ты заговорил, – качаю я головой. Чувствую себя так, словно присутствую на отчетной встрече, но я ценю, что Генри справляется о моем состоянии. Уилл такого никогда не делал. Уилл не мог довести меня до оргазма, и теперь я понимаю, что он никогда особо и не старался, так что не стоит вообще о нем вспоминать. – Но спасибо за проявленную заботу о моем самочувствии.

– Я всегда готов показать тебе, насколько о тебе забочусь. У меня есть несколько идей, которые могут тебе понравиться.

Медленно наклоняясь вперед, я нежно его целую.

– Освобожу место в телефоне для файлов.

⁂

К тому времени как я захожу в закусочную «У Блейза», я придумала по крайней мере три разных оправдания своему опозданию.

Аврора и Ками сидят по одну сторону стола, скрестив руки на груди, и, кажется, обе не в восторге. Если бы я знала, что они сговорятся против меня, то не стала бы приглашать на завтрак Аврору.

Я проскальзываю в кабинку, обитую красной кожей, готовясь заявить о своей невиновности и придумать какое-нибудь малоубедительное оправдание, когда Ками ахает:

– У тебя был секс прошлым вечером!

– Что? – взвизгиваю я. – Нет, не было!

– Тогда почему ты вся светишься? – спрашивает Аврора, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на меня.

– Может, это шиммер для тела, которым я пользовалась вчера. Наверное, не все смыла, – отвечаю я, пока они рассматривают меня, словно я животное в зоопарке.

– Врушка. Весь твой вид просто кричал: «У меня был потрясающий оргазм». Так вот почему ты опоздала? – влезает Ками. – Это был Генри?

– Конечно же, это Генри, – говорит Аврора, расплываясь в самой широкой улыбке, какую я когда-либо видела. – Посмотри на эти розовые щечки. Я хочу услышать все подробности, но в то же время это ведь Генри, так что я вроде как не хочу. Можешь опустить некоторые детали специально для меня?

– А мне нужны все подробности. И ничего не упускай, пожалуйста, – добавляет Ками.

Я пожимаю плечами, а что еще я могу сделать?

– Да нечего рассказывать.

– Иметь моральные принципы – это не весело, Хэлли, – говорит Аврора, наливая мне стакан воды и подталкивая его в мою сторону. – Можешь хотя бы сказать, ты счастлива?

– Да, счастлива.

Ками обмахивает меня своим меню, и в обычной ситуации я спросила бы, зачем она это делает, но сейчас я практически ощущаю, как от