— Но он сказал, что я пудрю тебе мозги и нарушаю твои планы. И о какой это лодке он говорил?

Тайлер обнял меня за талию.

— Иви, Скотти придурок и любит трепать языком. Не слушай его.

— Так какие у тебя планы? — попыталась я еще раз.

То, что они вообще у него есть, — уже хорошая новость. Но теперь я боялась о них услышать. Он почесал челюсть. Потом встал и протянул мне руку:

— Пойдем. Прогуляемся.

Мы пошли вдоль пляжа, оставив позади жар костра, плеск купальщиков и смех вечеринки. Я знала, что не стоит принимать слова Скотти близко к сердцу, но все-таки расстроилась. В них звучало скрытое обвинение. Как будто самая большая проблема Тайлера — это я, а не его нелады с законом по милости Скотти.

— Слышала шутку про то, как рассмешить бога? — спросил Тайлер спустя несколько минут. Голос его звучал задумчиво, а не шутливо.

— Нет. Как?

— Настроить планов.

Я сжала его ладонь:

— Мне казалось, ты не слишком религиозен.

Он отпил пива из взятой с собой банки.

— Я двенадцать лет проучился в католической школе, хотя это не оставило на мне особого отпечатка. В любом случае я строю планы, Иви. Постоянно. Иногда они срабатывают, иногда проваливаются. Тогда я просто придумываю новый план.

Я почувствовала разочарование в его голосе, хотя он и пытался его скрыть, качая на ходу нашими сцепленными руками.

— И все-таки, какие именно планы? — спросила я с той же притворной небрежностью. — Учеба в колледже… например?

Он взглянул на меня сверху вниз:

— Да. Закончить колледж входило в мои планы. Что именно Скотти тебе наговорил?

— Просто упомянул, что ты бросил учебу. Почему?

Тайлер показал вперед:

— Пойдем, посидим на той спасательной вышке, и я расскажу тебе историю своей жизни, хорошо?

Мы взобрались по лестнице на маленькую площадку размером пять на пять футов, со встроенной скамейкой, тремя стенами и крышей над головой, скрывшую нас от всего мира. Лунные блики плясали на воде, света едва хватало, чтобы видеть друг друга и кусок пляжа перед нами.

— Мне дали спортивную стипендию в Албионе, я играл в большой теннис, — сказал он, когда мы уселись плечом к плечу. Он взял меня за руку и играл моими пальцами, пока рассказывал. — Но на третьем курсе я порвал коленную связку и вернулся домой, чтобы сделать операцию. Забавная штука с этими спортивными стипендиями. Если ты больше не можешь играть за университет, стипендию у тебя отбирают.

— И у тебя не было денег, чтобы вернуться и закончить учебу? — Я всегда воспринимала свое образование как должное. Родители оплатили мне учебу в медицинском институте, а больше я от них ничего и не требовала. Разве что внимания.

— Если честно, нет. Да и мамин второй муж создавал ей кучу проблем. Он всегда давал ей понять, что ее дети — это ее забота. Мой старший брат к тому времени уже уехал, Скотти бунтовал. Сюрприз за сюрпризом. Сестры вели себя и того хуже. К тому времени, как я вернулся домой с больным коленом и сам нуждался в помощи, отчима все достало. И он ушел.

Тайлер глотнул пива и замолчал, а я задумалась, какой была бы моя жизнь, если бы кто-то из родителей связал свою жизнь с неприятным мне человеком. Все жены моего отца были довольно приятными. Равнодушными, но милыми. А мама даже ни с кем не встречалась. Она была слишком занята своей карьерой.

— Его уход для всех стал облегчением, — продолжил Тайлер. — Но маме пришлось нелегко. Я чувствовал, что не могу просто взять и вернуться в колледж и предоставить ей самой со всем разбираться. Она не слишком… ответственная. Тогда я нашел себе работу в гавани. Если помнишь, мой отец владел прогулочным катером для экскурсионной рыбалки, так что дело было знакомым. Я и сейчас иногда хожу в рейсы со старыми отцовскими друзьями, если кому-то из них требуется лишняя пара рук. Но мне нужна была более постоянная работа, с какими-то гарантиями. Так я и устроился санитаром.

— А тебе нравится работать санитаром?

Это тяжелый труд. Обычно его или любят, или ненавидят. А многие просто не выдерживают.

Он кивнул:

— Да, нравится. Я работаю с замечательными людьми. Мне нравится разнообразие и быстрая смена деятельности. Нравится быть полезным, помогать людям.

Я вспомнила слова Скотти: «Мой старший брат любит все исправлять… Он просто всегда рядом. И помогает».

Тайлер продолжил:

— Быть санитаром не входило в мои планы на жизнь, но да, мне нравится.

— А какие у тебя планы на жизнь?

Он покачал головой и горько усмехнулся:

— Спроси ты меня об этом в мои двадцать лет, я бы начал хвастаться, что буду профессиональным теннисистом. Но, как я уже сказал, планы меняются. После операции на колене я так и не смог играть на прежнем уровне.

Я представила его в шортах. Его травма явилась огромной потерей для него и фанаток тенниса во всем мире.

— Мне жаль. Наверное, ты был ужасно разочарован.

Он пожал плечами:

— Да, был. Но понимал, что я не первый университетский спортсмен, которому не удалось пробиться в мир большого спорта. Я имел про запас план «Б». Или что-то вроде него.

Он помолчал, сделал еще глоток пива и предложил банку мне.

Я покачала головой и показала на свою банку колы, потом переплела свою руку с его и прижалась к нему теснее.

— Хорошо, и каков был твой план «Б»?

Он снова невесело фыркнул:

— Если я расскажу, ты станешь смеяться. Это не похоже на план быстрого обогащения.

— Не стану я смеяться. Конечно, нет.

Он откинул голову на спинку скамейки и уставился вверх.

— Хорошо. Я ведь говорил тебе, что Скотти всегда хотел завербоваться в армию? Быть солдатом, как наш отец. А мой план «Б» заключался в том, чтобы накопить достаточно денег и возродить рыбацкий бизнес отца. Перед тем как отбыть к месту назначения в последний раз, он сказал, что, когда вернется, мы вместе займемся делом. Рыбалка «Конелли и сыновья». Он обожал воду. Наверное, я унаследовал эту любовь от него, потому что тоже без ума от лодок. К несчастью, каждый раз, как мне удавалось скопить немного денег и я был готов предпринять решающий шаг, что-нибудь случалось, и все летело к чертям. Как в этой истории с водным мотоциклом и пристанью. Мой отец всегда говорил: «Только миллионеры могут позволить себе содержать лодку,