- Ты хочешь сказать, что спал с восемнадцатилетней наркоманкой, которую я привела к тебе на приём по дружбе? – я просто не верю.

Люди не должны поступать так. Это настолько неэтично, что даже тошно. Это просто за гранью добра и зла.

Да, они оба взрослые люди, но Яна нуждалась в помощи, а не в том, чтобы ей пользовались…

Мерзко.

- Я не понимаю твоей щепетильности, - говорит Роберт. – Люди берут то, что им нужно, если могут. Яне нужны были лекарства, делающие её жизнь лучше, а мне нравилось… есть что-то особое в том, когда тебе не могут отказать…

Вот и я сейчас не могу ему отказать. Как муха, попавшая в паутину. Похоже, я буду съедена медленно и с удовольствием, если не найду выход отсюда.

- И на что ты надеялся? – спрашиваю я. – После родов Лев в любом случае выяснил бы, что ребёнок не от него, повторив тест на отцовство…

Роберт усмехается.

- Ребёнок ведь мог и не родиться, - хладнокровно заявляет этот псих. – Яна уже на той стадии разложения личности, что, дай ей волю, и она довела бы и себя и ребёнка до смерти за пару месяцев. Зачем переделывать тест на отцовство нерожденному ребёнку? Если бы Лев не стал носиться с этой наркоманкой, как курица с яйцом, всё сложилось бы, как надо.

У меня мороз по коже от его слов. Да что там по коже! У меня душа леденеет от ужаса. Такая жестокость…

- Что значит, сложилось бы как надо? – хрипло спрашиваю я.

Роберт откладывает в сторону расчёску и любуется своей работой.

- Яна с ребёнком не дожила бы до родов, и никто не узнал бы, что она беременна не от твоего мужа, - говорит Роберт. – Льву не пришлось бы воспитывать чужого ребёнка. А ты должна была развестись с мужем и понять наконец, что твоё место рядом со мной. Ты особенная для меня, я правда не хотел заставлять тебя…

- Но Лев спрятал от тебя Яну и испортил этот план… - шепчу я, не веря, что кто-то способен так хладнокровно рассуждать о таких страшных вещах.

- И ты тоже разочаровала меня, - слышу в голосе Роберта недовольство.

Первая его искренняя эмоция.

- Ты не должна была возвращаться к мужу, - отчитывает меня Лев. – Я оказал тебе милость, позволив доносить беременность. Видишь, как я люблю тебя? Ты должна была отдать сына Льву и остаться со мной.

На глаза выступают слёзы.

Человек, которому я всецело доверяла, оказался чудовищем.

Что было бы, останься я в его квартире дольше? Если бы Лев не забрал Пашу и меня заодно? Я без тени сомнения доверяла бы своего кроху другу. И что тогда? Что он сделал бы с ним, если бы Лев не забрал нас оттуда?

- Даже если бы Лев и Паша исчезли из моей жизни, - говорю я похитившему меня уроду, - я всё равно не стала бы жить с тобой, как женщина с мужчиной…

- Тогда мы оказались бы в той же ситуации, что и сейчас, - отвечает Роберт.

В комнате повисает тяжёлое молчание. Я потеряла надежду заболтать врага и уговорить отпустить меня по-хорошему. Остаётся только копить силы для побега.

Не уверена, что дождусь помощи. Такие, как Роберт, умеют прятаться и заметать следы.

- Пойдём, я покажу тебе кое-что, - говорит Роберт.

Он встаёт и протягивает мне руку.

Поднимаю вверх бровь. Он реально ждёт, что я стану ходить с ним за ручку?

- Я не требую от тебя ничего невозможного, правда, София? – спокойно говорит мужчина. – А мог бы…

Холодный взгляд скользит вниз по моему телу.

- Я мог бы трахнуть тебя, не спрашивая разрешения, - продолжает этот урод. – А прошу всего-то встать и пойти за мной.

Слова Роберта пугают. Он правда мог бы. Кто ему помешает?

Сглатываю вязкую слюну и встаю на ноги. Голова кружится уже меньше. Это хорошо. Я постепенно прихожу в себя, значит, и силы скоро вернутся.

Игнорирую протянутую руку Роберта. Не собираюсь его трогать.

- Ну хорошо, - соглашается он с моим упрямством и опускает ладонь. – Идём!

Роберт ведёт меня в ванную.

Несмотря на старомодность и местами ветхий вид домика, сантехника тут в полном порядке.

Роберт указывает на полочку в душевой кабине, заставленную тюбиками.

- Я купил тот гель для душа с запахом миндаля, которым ты пользовалась в прошлом году, - говорит он. – Тот, которым ты пользуешься теперь, мне не нравится.

В шоке рассматриваю средства на полочке. Тут стоят шампунь и бальзам для волос именно той марки, которую предпочитаю я. Пилинг, молочко для тела, крем… Роберт собрал тут все привычные мне средства.

- Я подумал, что ты захочешь принять душ перед сном, - говорит стоящий за моей спиной мужчина.

Оборачиваюсь на него. Не знаю, что сказать, но смириться с этой дикостью выше моих сил.

- Роберт, мне нужно домой, - говорю я. – Там Паша. Он ещё слишком маленький, чтобы остаться без матери. Сейчас он плачет, потому что хочет есть и жутко напуган тем, что мама не приходит.

Роберту плевать на это.

- Вот поэтому с сексом придётся подождать ещё немного, - говорит он невпопад.

- Что?

- Твою грудь распирает от молока, - Роберт морщится. – Это неэстетично. Подождём, пока молоко уйдёт, и они станут мягкими. На это понадобитсяот трёх до десяти дней.

Господи, как же мне выбраться из этой западни?

- Раздевайся, София, - велит Роберт. – Примешь душ, потом поедим и ляжем спать.

- Выйди! – грубо требую я.

Роберт качает головой.

- Не хочу, чтобы ты строила иллюзий, Соня, - голос этого психа звучит мягко, но слова пугают не на шутку. – Теперь ты моя женщина. Можем помыться по очереди или вместе, если ты хочешь.

Поспешно трясу головой.

- Хорошо, тогда раздевайся, - спокойно велит Роберт.

Трясущимися руками тянусь к верхней пуговке на блузке.

Что же делать?

Тело решает за меня. Я даже не успеваю осознать, что собралась делать. Просто раздеться перед этим отвратительным типом кажется мне настолько мучительным испытанием, что я не могу с собой справиться. Дёргаюсь в сторону и резко вперёд. Проскальзываю мимо Роберта.

Голова всё ещё кружится,