Однако однажды из-за ее острого языка у нее будут неприятности.

Вместо того, чтобы устроить мне взбучку, как я ожидал, она сердито посмотрела на меня и исчезла в комнате своего отца.

От меня не ускользнуло выражение желания, промелькнувшее в ее красивых зеленых глазах, когда она посмотрела на меня.

Таким взглядом она одаривает меня каждый раз, когда видит. Взгляд, который показывает мне, что ее детское увлечение переросло в нечто большее.

Не то чтобы я когда-нибудь пошел бы дальше с ней. Она дочь Артуро, а я слишком стар, чтобы встречаться с женщиной, которой всего двадцать четыре. Девятнадцать лет — это большая разница в возрасте, которую даже я не готов преодолеть.

Тем не менее, нет ничего плохого в том, чтобы представить ее на коленях, когда я принимаю душ.

Я стону, моя рука обхватывает затвердевший член, когда горячая вода каскадом стекает по моей спине. Я провожу большим пальцем по головке, представляя, как открылся бы ее рот, когда ее бедра раздвинулись.

Ее киска истекает влагой, ожидая меня, когда ее язычок высунется, чтобы облизать головку моего члена. Эти полные губы приоткрывались, понемногу принимая меня, в то время как ее руки блуждали по ее телу.

Теперь я могу видеть ее, сжимающую пальцами свои соски, стонущую вокруг моего члена, когда я наматывал ее волосы на кулак. Сначала я был бы с ней медлителен, достаточно, чтобы подразнить ее и заставить захотеть большего.

Настоящее веселье не начиналось бы до тех пор, пока слюна не стекала по ее подбородку, а пальцы не входили и не выходили из ее маленькой тугой киски.

Я стону, упираясь одной рукой в стену, в то время как другой поглаживаю свой член. Я сжимаю его немного крепче, представляя, как я бы вонзал в нее свой член, сильнее и глубже, пока не уперся бы в заднюю стенку ее горла.

Она кончала на пальцах, когда я трахал ее горло, ее стоны только делали мой член тверже.

Наконец-то этот острый язычок замолчит, когда она попытается проглотить больше моего члена, чем ей удастся. Она бы так стремилась доставить мне удовольствие, ее ногти впивались бы в мои бедра, когда она пыталась бы принять меня глубже.

Я даже слышу звуки, которые она издавала, когда я кончал ей в рот, удерживая свой член на месте, пока она не проглотила бы все до последней капли и не вылизала бы дочиста.

Моя рука быстрее двигается вверх и вниз по моему члену, когда я представляю, как ее язык скользил бы по всей длине моего члена.

Она жила бы, чтобы доставить мне удовольствие, будь моя воля.

Я стону, когда кончаю, белые струи разбрызгиваются по стене. Моя рука продолжает двигаться до тех пор, пока в моей памяти не остается ничего, кроме образа Билли, заглатывающей мой член.

Глава 3

Билли

Эмилия напевает в такт музыке, играющей в продуктовом магазине, пока мы путешествуем по проходам. Она хватает пару коробок сладких хлопьев и бросает их в тележку.

— Я не понимаю, почему, черт возьми, женщины все-таки должны по очереди делать для капо ужин каждую неделю, — говорю я, хватая коробку со смесью для печенья. — У меня и так хватает забот между присмотром за отцом и выполнением поручений Давиде. Теперь, когда он исполняющий обязанности советника, он в два раза чаще лезет не в своё дело.

Эмилия закатывает глаза. — Потому что, не дай бог, мы избавимся от традиции, которая была введена более сорока лет назад. Женщины должны уважать капо за то, что они обеспечивают их безопасность, или что-то в этом роде.

Я притворяюсь, что меня тошнит. — Устаревшая чушь.

— Итак, Давиде, да? Он симпатичный. — Эмилия шевелит бровями. — Я знаю, он всегда был занозой в твоей заднице, но, может быть, тебе стоит дать ему шанс. Он определенно не самый худший человек в мафии.

— Нет, черт возьми. Мне нужен человек, который возьмет все под контроль. Даже если Давиде мой босс, я думаю, он чуть не обделался, когда я сказала ему, что не смогу пойти выпить кофе, вчера вечером.

Эмилия смеется и направляется к мясному отделу. — Хорошо, я отдам тебе должное. Ты также огромная заноза в заднице, и нужен достаточно храбрый человек, чтобы постоянно иметь с тобой дело.

— А как насчет тебя? — Спрашиваю я, прижимаясь бедром к ее бедру, когда тянусь за стейками. Я смотрю на количество, все еще оставшееся на витрине, и надеюсь, что этого хватит, чтобы накормить капо сегодня вечером.

— Что насчёт меня? — Ее щеки приобретают бледно-розовый оттенок, когда она помогает мне загружать стейки в тележку.

— Ты с кем-нибудь встречаешься? — Я загружаю в тележку еще стейков. — Ты ни о ком ничего не говорила с тех пор, как рассталась с последним куском дерьма.

— Я, возможно, встречаюсь кое с кем. Я не знаю. С ним все сложно. Я думаю, мы оба просто хотим немного развлечься, и это все, что у нас пока есть. В моей жизни нет времени для другого человека.

Я мгновение смотрю на нее, задаваясь вопросом, есть ли у этого мужчины потенциал быть чем-то большим, чем просто небольшим развлечением. Ради нее я надеюсь, что нет. Я люблю Эмилию, как родную сестру, но у нее худший вкус на мужчин. Слишком часто она встречается с мужчиной, потому что он очаровывает ее в первую неделю или две.

Когда он начинает вести себя как осел, она остается и настаивает на том, что они любят друг друга.

Я перепробовала все, что могла, чтобы помочь ей, но ничего из этого не помогает. На данный момент я довольствуюсь тем, что всегда рядом, когда она нуждается во мне, но в основном держу свое мнение при себе. Она все равно его не слушает.

Все, что я могу сделать, это быть ее другом и надеяться, что этого будет достаточно.

— У меня для тебя кое-что есть, — говорит Эмилия, меняя тему, пока мы отправляемся на поиски ингредиентов для лазаньи.

Она лезет в сумочку и достает маленький черный конверт. Я беру его у нее и открываю, видя дату и адрес, выбитые золотом на черной бумаге.

— Что это? — Спрашиваю я ее, протягивая конверт.

Она шепчет: — Это приглашение на аукцион. — Эмилия улыбается, а мое сердце бешено колотится в груди.

О, боже мой.

Я кладу приглашение в задний карман своих рваных джинсов.

— Тебе придется притвориться мной, но они