Ее потеря выбора и контроль, заставили меня понять, что я действительно чего-то хочу от своей жизни.

Я хочу быть свободной. Свободной выбирать, хочу ли я любить, кого любить и как любить.

Я знаю, что любовь, вероятно, не для меня, но я не хочу, чтобы кто-то диктовал, за кого мне выходить замуж.

И все же Финн попросил меня. Он дал мне выбор. Я могу пойти с ним на его условиях, но он не принуждает меня ни к тому, ни к другому.

Он позволяет мне выбирать.

Мне нужно уехать, чтобы разобраться с ситуацией с моим отцом, но если я подумаю об этом, это также мой шанс сбежать от моей мамы. Если я останусь здесь, я никогда полностью не выскользну из ее лап.

Я должна поговорить с Финном. Точно выяснить, что значит в его представлении быть его невестой.

Даже если ситуация далека от идеальной, я так или иначе ухожу. Мне может помочь участие в игре Финна, какой бы она не была. Наличие его контактов может оказаться полезным.

Даже если последнее, чего я хочу, — это снова быть связанной с братьями Бирн, он может помочь раздобыть информацию о моем отце.

И он прав, мы будем достаточно далеко от его старшего брата, чтобы мне никогда больше не пришлось с ним пересекаться.

Человек, которым, как выяснилось, был папа в последние несколько дней, — незнакомец, опасный, так что кто может лучше помочь мне добыть информацию, чем Бирн.

Но должна ли я снова связываться с этой семьей? Те времена… Нет, я не буду думать об этом. Я отказываюсь.

Я сажусь в машину и направляюсь к дому Зои. Мне нужно сказать ей, что я продолжаю жить своей жизнью.

Он всего в нескольких минутах езды от ресторана.

Когда я подъезжаю, она сидит на крыльце со своей гитарой. Улыбка озаряет ее лицо, когда она откладывает гитару в сторону.

Я заглушаю машину и выхожу, драматично закатывая глаза и вздыхая.

— Так плохо, правда? — Спрашивает Зои, сбегая по ступенькам и подходя ко мне. Она заключает меня в крепкие объятия, раскачивая нас взад-вперед.

Я обнимаю Зои в ответ, крепко прижимая ее к себе. — Не знаю. Я пробыла там достаточно долго, чтобы сказать ей, что покончила с ней, прежде чем уехать.

Мы слегка отстраняемся друг от друга, чтобы я могла посмотреть ей в глаза. — Но я переезжаю в Орегон. Мне нужно выбраться из этого штата. Мой последний рабочий день должен быть через два дня. Думаю, вскоре после этого я уеду.

— Такое чувство, что ты убегаешь. — Зои делает шаг назад и удерживает меня на расстоянии вытянутой руки. — Это на тебя непохоже, Ав.

— Я не убегаю. Ты знаешь, что я хочу выяснить, кем на самом деле был папа. Мне просто нужно уехать отсюда на некоторое время. Теннесси уже давно не чувствуется как дом, и, честно говоря, кроме тебя, меня здесь мало что удерживает.

— Это из-за мамы. — Зои берет меня под руку и ведет к лестнице, заставляя сесть рядом с ней, пока мы смотрим на звезды. — Ты лучшая часть нашей семьи, Ав.

— Ты моя семья, Зои. Но мне нужно выяснить, кто я сейчас. Без неблагополучной семьи. Я так долго бунтовала против мамы и папы, что уже не знаю, кто я на самом деле: та, кто я есть, или та, кого я придумала, чтобы обезопасить себя.

— Я понимаю. — Зои кладет голову мне на плечо. — Я просто буду скучать по тебе. Обещай звонить мне, когда сможешь. Я не знаю, как я собираюсь выжить без своей старшей сестры.

— У тебя все будет хорошо, как и всегда. Кроме того, у тебя теперь есть Кристиан. Мы обе знаем, что этот мужчина зажег бы мир ради тебя.

— Может быть, когда ты будешь в Орегоне, ты поймешь это сама.

Или, может быть, я буду привязана к брату человека, которого терпеть не могу, у которого могут быть связи, которые мне могут понадобиться.

Последние два дня я думала только о том, чтобы поехать в Орегон с Финном. Я прокручиваю это в голове каждую ночь.

С одной стороны, я не хочу снова быть привязанной к Финну и его семье. Я уже порвала с этим, и у меня нет намерений возвращаться.

С другой стороны, если мне нужны связи, чтобы выяснить, насколько глубоко мой отец увяз во всех своих проблемах, у меня есть такая связь с Финном.

Я могла бы спросить Кристиана, но не знаю, будет ли он честен со мной.

Зои что-то скрывает, когда речь заходит о нашем отце, я знаю, что это так, и если она скажет ему держать рот на замке, то именно это он и сделает.

Когда я сижу в лазарете, ожидая, когда охранники приведут Финна на предварительный осмотр, мое сердце бешено колотится в груди.

Мои руки дрожат, когда я достаю формы, которые мне нужно заполнить, и прикрепляю их к блокноту.

Все будет хорошо. Я собираюсь сказать ему, что соглашусь с его безумным планом, а потом притворюсь, что не собираюсь сожалеть об этом.

Если только я не делаю неправильный выбор, и это не возвращает меня к жизни, которую я ненавижу.

Но, по крайней мере, у меня есть выбор, в отличие от моей сестры. Итак, вот оно.

Я делаю глубокий вдох, когда дверь в лазарет распахивается.

Входит Финн и садится на жесткий пластиковый стул по другую сторону моего стола. Его руки скованы перед собой наручниками, и он изо всех сил отталкивает металл в сторону, чтобы потереть красные кольца на запястьях.

— Сними наручники. — Я киваю на металл вокруг его запястий. — Мне нужно иметь возможность провести осмотр без них.

— Один наручник, — говорит охранник, наклоняясь и расстегивая один наручник. Он берет пустой наручник и прикрепляет его к ножке моего стола. — Я буду прямо за дверью, Бирн. Убедись, что не создашь проблем милой медсестре.

Я хмурюсь.

В покровительственном отношении нет ничего нового. Большинство здешних охранников, похоже, стремятся к власти.

Обычно я бы постояла за себя, но прямо сейчас мне нужно, чтобы охранник ушел, чтобы я могла поговорить с Финном так, чтобы никто не подслушивал наш разговор.

Охранник одаривает меня тем, что, я уверена, он считает очаровательной улыбкой, прежде чем направиться к двери.

Как только дверь за ним закрывается, я переключаю свое внимание на Финна, время от времени поглядывая на дверь.

— Ты