Я знакома с его семьей и видела его родителей; теперь я знаю, что его воспитание было связано с правилами, этикетом и манерами. Парень знает то, чему не мешало бы научиться Кайлу и другим парням, с которыми я встречалась и которые не отличали бы обычную вежливость от дырки в своей заднице.

Потянувшись вверх, я беру его руку и перемещаю ее со своей руки... на тонкую талию.

Клянусь, он перестает дышать; я тоже задерживаю дыхание, когда его пальцы обхватывают мое тело, вжимаясь в мою обнаженную плоть. Когда потянулась вверх, моя рубашка задралась, обнажив живот.

Я не делаю никаких движений, чтобы вернуть ее на место.

Роман прочищает горло.

Я прижимаюсь к нему ближе, двигаясь так, что его рука скользит по моему телу.

Даю ему сигнал к действию.

Давай же, Ром.

Большие руки, большое сердце.

И член тоже большой, потому что я чувствую, как он твердеет у моей задницы; намеренно или ненамеренно, но у Романа встает. Он не говорит об этом и не двигается ни на дюйм, так что я предполагаю, что он смущен или не знает, что с этим делать.

Это захватывающее развитие событий, которым я хочу воспользоваться.

Может, мы и состоим в фальшивых отношениях ради его семьи и Кайла, но в его стояке нет ничего фальшивого.

Я лежу так еще пять, или десять секунд, или двадцать — точно не знаю, потому что не считаю, — прежде чем перевернуться на спину, и его руке ничего не остается, как скользнуть по моему животу. Его пальцы накрывают мой пупок, а массивная ладонь охватывает всю область.

Она теплая и обжигает мою кожу, как клеймо.

Я издаю тихий стон — назовите это невербальной подсказкой, если хотите, призванной подстегнуть его.

Но парень не подстегивается.

Роман либо слишком вежлив, либо слишком застенчив, либо слишком не заинтересован.

Но он ответил на твой поцелуй так, как будто хотел этого.

Конечно, он поцеловал меня в ответ — вежливый или нет, он все равно мужчина с мужскими инстинктами, который делает то, что делают парни.

Снова поднимаю руку вверх, на этот раз, чтобы скользнуть по его шее, пальцами зарываюсь в его волосы, ногтями слегка царапаю кожу.

Те мужские инстинкты, о которых я только что говорила? Да, они в полной мере проявляются сейчас, когда он двигается. Не сильно, но достаточно, его рука медленно начинает легкие движения вперед-назад, вперед-назад по моему животу.

Мы остаемся в таком положении некоторое время: я глажу его по шее, он держит руку на моем животе, наши лица находятся на расстоянии дюйма друг от друга.

Когда поднимаю на него глаза, в небольшом свете луны, проникающем в комнату, Ром тоже наблюдает за мной, слегка наклонив голову, изучая меня так же, как я изучаю вес его руки на моем теле.

Давление говорит о том, что он не безразличен. Легкий изгиб его пальцев говорит о том, что он контролирует ситуацию.

Его дыхание тоже изменилось: он перешел от полного отсутствия дыхания к более коротким вдохам, как и я.

Парень замирает, когда я покачиваю бедрами, потираясь о кончик его твердого члена, и готова поспорить, что он жалеет о том, что согласился согреть меня и пригласил вернуться в его постель.

Мы не встречаемся.

Мы не пара.

Роман не производит на меня впечатление парня, который делает что-то случайно — он делает это от всего сердца, вкладывая все свои силы в то, за что берется.

А это может привести к потрясающему оргазму.

Не будь эгоисткой, Лилли.

Это не эгоизм — хотеть, чтобы к тебе прикасались, особенно если это делает тот, кто тебе нравится.

Друзья целуются.

И трахаются тоже.

Отказ от мужчин, не означает, что я должна отказаться и от секса, хотя они прекрасно сочетаются. Вибраторы, разумеется, не в счет, как и использование собственной руки. И почему я должна лишать себя этого, если передумала? Я не ожидала встретить такого парня, как Роман, когда решила сделать перерыв.

Он стал для меня приятным сюрпризом, которого я никогда бы не предсказала.

Я так сильно хочу его, и не потому, что он сменил позу и его большой член прижался к моему бедру.

Ладно, это одна из причин.

Но не единственная.

Хорошо, возможно, сейчас это единственная причина, к тому же я уже упоминала, что он пахнет, как влажная мечта, да?

Я задерживаю дыхание, когда Роман делает то, о чем я никогда не думала: скользит рукой на север. Осторожно... так осторожно, что можно сойти с ума, но движется в направлении моей груди, и слава богу, что я не надела лифчик раньше, когда дулась и хотела уйти.

Чертова дура.

Рука Романа замирает.

Я перестаю ласкать его шею.

Немного тянусь к нему, касаясь губами его губ.

Мягкий, нежный, едва заметный поцелуй, чтобы донести до него суть.

И сообщение получено.

Внезапно мы начинаем целоваться, рты смыкаются, наши переплетенные языки вытворяют невероятные вещи с моей нижней половиной.

Боже, я так сильно хочу его.

Я сгибаю ногу, и Роман скользит ладонью по гладкой коже от колена к бедру, к краю моих шорт для сна, пальцами дразняще проникает внутрь.

Да...

Еще.

Не переставай дразнить меня. Не смей останавливаться.

Я открываю рот шире, чтобы он мог поцеловать меня глубже, и он делает это, прижимаясь ко мне всем телом, пока не оказывается прижатым ко мне так крепко, что кажется, будто мы единое целое. Как при петтинге.

Что мне, кстати, очень нравится...

На заметку: в прошлом году я пыталась вернуть петтинг в свою сексуальную жизнь — если хотите, в духе старой школы, — но никто из моих бывших парней на это не пошел. Что-то насчет «натирания яиц в джинсах» и желания быть «глубоко, по самые яйца»? Они ненавидели эту идею, как бы я ни старалась.

Отстой.

Наконец, Роман находит мою грудь, осторожно перемещается, исследуя, нежно лаская.

— Это нормально?

Я киваю, почти не в силах говорить. Мое «да» звучит как шепот.

Он так нежен со мной, что я опускаю взгляд, чтобы посмотреть, как он исследует мою грудь. Свитшот, который был на мне, давно исчез, а футболка задралась выше груди. Я хорошо вижу, когда его пальцы дразнят мой сосок.

— Ты такая красивая, — выдыхает Ром, наклоняя голову, и приникает ртом к моей груди, посасывая соски.

О, черт, я сейчас намокну...

Со мной так легко, когда дело доходит до прелюдии. Самые незначительные вещи приводят