Спускаюсь на первый этаж и иду в то крыло, где находится бассейн.

У огромного панорамного окна горит тусклый дежурный свет. Что-то вроде ночника. Решаю не включать яркий свет на потолке и поплавать в этом уютном полумраке. Трогаю воду пальчиками. Она, конечно, не такая тёплая, как ванне, но холодной не кажется.

У стены стоит стеллаж с ровной стопкой чистых полотенец и махровых халатов. На соседней полке купальники и плавки всех размеров в магазинных упаковках.

Выбираю из стопки закрытый чёрный купальник на размер больше, чем я обычно ношу. Должен налезть.

Рядом с бассейном есть комната для переодевания, и я ухожу в неё, чтобы натянуть на себя купальник. Он действительно хорошо сел. Живот не давит, и подросшая грудь вполне поместилась куда надо.

Сажусь на край бассейна и аккуратно спрыгиваю в воду.

Нужно будет поблагодарить Платона за этот совет. Плавание действительно помогает мне успокоиться и расслабиться. Я чувствую себя тюленем, который уже стал чуточку неуклюжим на суше, но вот в воде продолжает быть лёгким и юрким.

Волнения прошедшего дня отступают, остаётся только лёгкая горечь.

Всё-таки у меня есть чувства к Гродневу, и поэтому его странные игры причиняют боль. Ранят гордость и вызывают острое чувство тоски.

Он не мой мужчина. Мы не подходим друг другу. Слишком разные.

И то, что я остаюсь в его доме, грозит бедой. Моя тайна рано или поздно раскроется, и тогда я буду выглядеть обманщицей. Скорее всего, это разозлит Платона, а как он поступит дальше, я не знаю.

Кажется, он всё-таки не такой уж злодей, как я вообразила. Вряд ли он станет заставлять меня сделать аборт. Но всё же…

- Привет, - слышу я голос Гроднева.

Я просто болталась в воде с закрытыми глазами, наслаждаясь чувством невесомости.

Открываю глаза и встаю там, где поглубже, чтобы маленький животик точно был скрыт водой.

- Привет, - отвечаю неуверенно. – Что ты тут делаешь?

- Решил тоже поплавать перед сном, - Платон принимается расстёгивать пуговицы на рубашке.

Когда он хватается за пряжку ремня, я не выдерживаю.

- Тут же есть раздевалка! – возмущаюсь я. – Ты же не станешь переодеваться в плавки у меня на глазах?

Быстро решаю, что, как только он зайдёт в раздевалку, я вылезу из бассейна и сбегу в комнату наверх. Но Гроднев будто читает мои мысли.

- Если дать тебе хоть малейший шанс, то ты смоешься, - усмехается Платон. – А я очень хочу поплавать с тобой.

- Зачем? – со страхом спрашиваю я, отступая назад.

Упираюсь спиной в задний бортик, а Платон уже снимает с себя брюки.

Отвожу взгляд от его почти обнажённого крепкого тела. Меня начинает трясти то ли от холода, то ли от паники.

Чувствую себя загнанной в угол. Нужно либо срочно вылезать из бассейна, но тогда Гроднев может заметить обтянутый тканью купальника животик, либо…

Гроднев прыгает в бассейн прямо в боксерах и тут же подбирается ко мне.

- Ты хотел плавать, - мой голос сдавило от волнения и выходит какой-то писк.

- Очень хотел, - соглашается Платон.

Наперекор своим словам он подходит ко мне вплотную. Прижимает своим телом к бортику, заставляя сердце биться как сумасшедшее.

- Платон… - жалобно прошу я.

- Не бойся, Полина, всё будет хорошо, - вкрадчиво обещает он.

А потом наклоняется и целует меня прямо так, стоя в воде. Я пытаюсь оттолкнуть его ровно одну секунду, а потом мозг отключается.

Губы Платона сводят меня с ума. Кожа под его прикосновениями пылает, и внутри разрастается настоящий пожар.

Дыхание сбивается. Каждый следующий вдох даётся сложнее предыдущего.

А всё внимание сосредоточено на властных губах и руках Гроднева, которые ласкают моё тело.

Ладони Платона прижимают меня к себе тесно-тесно, гладят плечи и спину, а потом стягивают бретельки купальника. Я не успеваю понять, как моя грудь оказывается обнажённой. Большие мужские ладони накрывают чувствительные полушария, заставляя меня чуть ли не терять сознание от ощущений.

В руках Платона я словно лишаюсь воли и не могу остановить это. Я полностью в его власти.

Послушно обхватываю его бёдра ногами, когда он приподнимает меня в воде, придерживая за попу, и прижимает к себе.

Между ног упирается его каменный стояк, и голова снова идёт кругом.

Платон сам кладёт мои руки себе на плечи и снова набрасывается с поцелуем.

- Вот так, Полина Сергеевна, - с жаром шепчет он в мои губы, - не нужно меня бояться, не нужно уезжать, лучше расслабиться и позволить сделать тебе очень приятно…

Одна из ладоней Платона, придерживающая меня за попу, подцепляет купальник между моих ног и отодвигает ткань в сторону.

- Хочешь, отнесу тебя наверх, или займёмся сексом прямо тут? – хрипло спрашивает Гроднев.

47

- Хочу тебя прямо здесь… - шепчет мне на ушко Гроднев.

Жаркое дыхание щекочет кожу, заставляя тело трепетать.

Я едва понимаю смысл сказанных Платоном слов, потому что сама давно потеряла контроль. Со всей очевидностью понимаю, что люблю этого мужчину.

Очень хочу позволить ему всё. И здесь в бассейне, где мы сплелись телами прямо в воде. И наверху в спальне.

Я никогда прежде не чувствовала такого влечения, чтобы забыть обо всём. Чтобы неважно было, что будет завтра.

Мне сейчас на всё плевать. И на гордость, и на здравый смысл. Но только не на ребёнка, о котором Гроднев не знает.

Платон снова захватывает губами вершину груди, и я стону в голос.

До боли кусаю себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы прийти в себя.

Я не могу. Как бы ни хотелось.

Приходится приложить усилие, чтобы выскользнуть из мужских рук. Я неуклюже плюхаюсь в воду. Наступаю Гродневу на ногу и чуть не захлёбываюсь, потеряв равновесие.

- Полина… - стонет Платон.

- Ты... ты… - я пячусь спиной к другому бортику. – Мы же договорились, что обойдёмся без этих глупостей! Надо было мне сразу уезжать!

- Это не глупости, - Гроднев тихонечко следует за мной. Подходит медленно, чтобы не спугнуть.

Плюю на всё и вылезаю из бассейна без какого-либо прикрытия. Неуклюже наваливаюсь на бортик и подтягиваю себя на руках. Неважно, что там сможет разглядеть Платон. Нужно срочно делать ноги!

Платон подплывает к краю бассейна, но вылезать вслед за мной не торопится. Опирается локтями о бортик и молча наблюдает за