— Через день. Ума не приложу, как никто в академии до сих пор ничего не понял. Ты же стал как зомби, мало того, что никаких эмоций, так еще и разлагаешься на ходу.

— Достаточно. Я позвонил не для того, чтобы выслушивать оскорбления в свой адрес. Чтоб завтра рецепт был у меня на столе. — Мужчина повесил трубку и прикрыл глаза.

Джек. Возомнил себя спасителем, миссией, и считает, что может в чем-то упрекать. Декан оперся на стену и задумался. Хотел он этого, или нет, а психолог мог быть в чем-то прав. Это злило, но следом за злостью, почти сразу приходила другая эмоция, и тут же ее вытесняла. Печаль. Какой-то эфемерный страх, что впервые в жизни он в чем-то ошибся. Ошибся в своем решении, в трактовке своих чувств… ошибся в словах.

И как теперь чинить, он не знал. Как оказалось, информации о ней почти нет, сплошные пробелы, незнания, лишь смазанный образ, который вроде бы любил сладкое. А что она еще любила? Как проводила время? Может, хотела где-нибудь побывать?..

Он взялся холодной рукой за столь же холодный лоб, чувствуя на нем пот. Хотя не жарко, но и не холодно. Можно было бы попробовать взять ее к себе снова, однако будет море трудностей. Придется объяснять сотрудникам приюта, почему оставил ее в прошлый раз. Игнорировать косые взгляды, хотя это было мелочью… и самое главное, самое болезненное и тяжелое… Её согласие. Захочет ли он снова, после предательства попробовать еще раз в этой же «семье». С ним.

А он предал ее. Сам это прекрасно понимал, но как себя вести, что делать, и как говорить… совершенно не знал. И все мысли в одно мгновение улетучились, хотя он столь о многом хотел ей сказать. Более того, учитель даже не знал, как начать: «привет, мне нужно с тобой поговорить», или «привет, эй, вот только не надо уходить!». Он смеялся себе под нос, покачав головой. Раз уж случилось, пора привыкать выглядеть как идиот. Это может затянуться. Настолько надолго, что она, возможно, успеет стать получить образование. В идеале успеть до этого момента, а так… чем быстрее, тем лучше. Главное — показать, что теперь все будет по-другому. Иначе. Насовсем.

Мерзла. Стоит купить ей что-то из одежды, но не знал ни ее вкуса, ни размера. Привести что-нибудь вкусное, что-нибудь приятное, или что-нибудь, что можно обнять, лежа на кровати приюта, ведь процент того, что она пойдет с ним ниже, чем вероятность наступление апокалипсиса завтра с утра. Показать, что поменял отношение, и что хочет попробовать снова. По-другому. По-настоящему.

Хенгер вздохнул, и начал пытаться продумать речь. Что, как, и о чем будет говорить. Чтобы она пошла с ним, или хотя бы задумалась об этом, стоило максимально кратко и емко описать все то, что ее ждет вместе с ним. Донести, что она никогда не будет разочарована, и ни разу не пожалеет о своем решении. В красках описать все плюсы жизни с ним, и, по возможности, перспективы. То, какое место будет занимать в его жизни, что будет получать от него…

Нежность. Странное чувство снедало, и разрасталось внутри. Хотелось обнять, прижать к себе… погреть. Сказать что-то приятное, погладить по голове и накрыть пледом, которых теперь у него в квартире было аж шесть. Наклониться, посмотреть в глаза и уверить, что все хорошо. И больше никогда не будет плохо. Уверить, что ее любят. Теперь ее любят, и чтобы она никогда не смела в этом сомневаться.

* * *

Конец января был очень морозен, снега сыпали чуть ли не каждый день, отчего снегоуборочные машины не успевали очищать улицы. Люди кутались в шарфы, надевали самое теплое, что у них было из зимней одежды. Их было очень мало, гулять в такую погоду никто не гулял. Все сидели либо дома, либо на работе, а когда нужно было добраться от пункта А в пункт Б, использовали машины или такси.

В одном из таких такси и сидел Габриэль, наблюдал за мелькающими домами и заснеженными деревьями. С его автомобилем все было в порядке, однако сегодняшнее утро он начал ни с завтрака, а с нескольких сигарет и рюмки виски. Учитывая специфику заведения, в которое он направлялся, декан дважды перед выходом почистил зубы, и даже купил пачку жвачки, чтобы ни одна живая душа не подумала и не уличила его в каких-либо пагубных привычках.

Нет, учитель ни в коем случае не собирался становиться алкоголиком, или, как его друг, превращать курение в привычку. Просто сегодняшний день должен был быть особенным. Настолько особенным, что всю ночь он не мог уснуть, а утром решил выпить, так сказать, для храбрости, однако эффект улетучился почти сразу. Так или иначе, за руль было уже нельзя, и, вызвав такси, мужчина уверенно залез внутрь и поехал навстречу своим желаниям. Своей неизбежности.

Сидя рядом с водителем, он постоянно стискивал зубы, прокручивая у себя в голове примерный текст того, что хочет сказать. Однако, легче не становилось, напротив, нервозность усиливалась, нервозность, смешанная с возбуждением и даже некоторым страхом. Тяжело вдохнув, декан в сотый раз посмотрел на цветы, лежащие на коленях, и немного скривился. Красные розы, как банально, но, какие она любит, он, к сожалению, не знал. Вроде бы все было отлично, но мужчина все время стряхивал с бутонов невидимые пылинки и думал, понравится ей или нет. В конце концов, более получаса было потрачено, чтобы из всех цветов были выбраны самые идеальные, самые свежие, и те, что пахли слаще всех.

— Хватит тебе, такое не может не понравится. — Таксист подмигнул и улыбнулся, будто бы услышал мысли своего пассажира. — Она будет в восторге!

— Очень на это надеюсь. — Мягко ответил Хенгер и медленно кивнул. Не нагрубил, не отослал… а просто кивнул, хотя легче ему от ободряющих слов не становилось.

Вскоре в окно преподаватель увидел знакомый силуэт крупного здания. Внутри все замерло, а сердце, казалось, пропустило один удар. Оставив чаевые таксисту, он вышел, и, осмотревшись по сторонам, быстро пошел ко входу. Цветы на улице мерзли.

Знакомое фойе, люди вокруг… ничего, в общем-то, не изменилось, да и что могло измениться за два месяца? Сцепив зубы, он подошел к знакомой фигуре и тут же начал диалог.

— Доброе утро, полагаю, вы знаете, зачем я здесь. Во всяком случае, догадываетесь.

— Это вы… — Одними губами произнесла женщина, и медленно