— Ты груба, Иида. Груба, неуклюжа… и странная к тому же. Поэтому и не задерживалась в семьях. — Парень закатил глаза и немного отсел.

— Меня хотя бы берут. За девятнадцать лет единственное, куда ты выходил отсюда, это выкинуть мусор, недоумок. — Она стиснула зубы и напряглась. В прошлом, примерно год назад этот человек украл у нее телефон от старых опекунов, и почти даром продал его бомжам, просунув через сетку. Многие знали это, хотя и не могли доказать — все происходило ночью. С тех пор та хранила личные вещи в рюкзаке, который не снимала даже ночью, и все время спала на спине, подкладывая под него подушку. Детский дом в этом плане всегда был очень несправедливым местом, как и в других, в общем-то. Неадекватная конкуренция, шантаж и воровство, но понимание, сочувствие и солидарность. Эти, в некотором роде взаимоисключающие качества странно сочетались и сменяли друг друга, делая это место просто невыносимым, и отличным одновременно. Разница во взглядах, ибо красота в глазах смотрящего.

Последнее время она то и делала, что читала неизученных философов и тренировала себя в написании сайтов. Как ни странно, ее затянула эта полуматематическая наука, в которой одна лишь строчка может изменить все, начиная со структуры, и заканчивая внешним видом. Остальные с завистью смотрели на ноутбук, но сделать ничего не могли — та будет драться за свои вещи буквально до последнего вздоха.

Что-то в поведении одного из старых знакомых ей казалось странным. Паренек все время нервничал, смотрел в окно, прогуливаясь по комнате из стороны в сторону. Не отвечал на вопросы, был резок и груб, будто бы, боялся, что кто-то что-то поймет. Ближе к ночи он был последним, кто не лег, тяжело вздыхая, наблюдая за стрелками настенных часов. Некоторые другие говорили, что он давно ведет себя так, и уже перестали обращать на это внимание. В попытках достучаться до друга сироты пытались поговорить с ним по душам, давать абстрактные советы, или же просто проявлять сочувствие, но тот будто бы не слышал, все время находясь в своих тяжелых, вязких мыслях.

Отчаянно делая вид, что спит, Юрала, сквозь приоткрытую в коридор дверь наблюдала за ним, ведь он ходил там взад-вперед. Формально уже начался новый день, но тот все никак не мог остановиться. Его нервенное состояние только нарастало и усиливалось.

Сильно сцепив зубы, девушка каждый раз с трудом разлепляла красные от недосыпа глаза. Мало того, ей казалось, что в них насыпали по пол кило песка. В каждый. Отчаянные попытки бороться с организмом ничего не дали, и, примерно к двум ночи она уснула, так и не дождавшись развязки. Больная странность старого знакомого немного пугала, и на рассвете Иида, очень недовольная собой сама ходила взад-вперед, пиная ножки кроватей. Все-таки заснула. Что он делает ночью?

Глубоко вздохнув, она легла и вновь попыталась уснуть. Выходной, как никак, и, если проспаться днем, можно будет не спать ночью. Кофе все равно нет, никто его воспитанникам не заваривал. Закрыв глаза, Рал отчаянно начала считать овец, и, как ни странно, заснуть действительно получилось. Однако, ближе к бессознательному, через забор прыгали уже не овцы, а деканы-алгеброики ее старой академии.

За окном, не переставая валил снег, и многие дети вышли во двор, лепить снеговиков, играть в снежки, радоваться и смеяться. Зимняя эйфория, буквально, накрывала город, и радовались не только дети. Каждый третий прохожий, во всяком случае, казался счастливым, а в выходной их было довольно много. Нежные, хрупкие снежинки медленно опускались на землю, и тут же становились погребенными под подошвами случайных прохожих. Короткая, но потрясающе яркая жизнь, ведь никакую погоду зимой не любят больше, чем снег.

Проснулась Юрала уже к вечеру. Глаза, как ни странно, все еще были красными, правда песок в них больше не ощущался. Голова болела, конечности ощущались хуже, чем обычно, а на голове красовался колтун из светлых, мягких волос. «Да уж» — процедила она, рассматривая в зеркало свое отражение, однако сейчас внешний вид волновал ее меньше всего. Парень все еще вел себя странно, ровно как вчера, будто бы новый день не начинался и не заканчивался. Открыв ноутбук, девушка начала демонстративно щелкать по клавишам, но вскоре углубилась в свою работу. Все равно до ночи еще было время.

С каждой минутой, на улице становилось все меньше людей. Небо темнело, и даже белый покров на земле не мог обеспечить хотя бы приемлемую видимость. Приют готовился ко сну, и Иида вместе с ними, нарочито делая вид, что устала, и что нужно проспаться. Все вокруг ей верили, давно привыкнув к странной эмоциональности знакомой.

Тьма и тишина. Лишь одинокое шарканье парня не давало ей провалиться в мысли, проигнорировать происходящее вокруг. Спать действительно не хотелось, но жить, в общем-то, тоже. Секунды тянулись бесконечно долго, напоминая, что рассвет наступит не скоро, и даже полночь прогремит не скоро. Повернувшись на другой бок, осторожно обнимая рюкзак, она прикрыла глаза и вздохнула. Сколько там деканов не успели перепрыгнуть забор?

Вдруг показалось, что что-то происходит. Резко открыв глаза, Рал встала с кровати. Знакомого в коридоре не было, а свет из окна, казалось, падал как-то не так. Высунувшись, она увидела в коридорном окне яркий свет фонаря, который то мигал, то нет. Явно сигнал, кто еще, да еще и ночью будет лазить вокруг территории детского дома?

Надев на спину излюбленный, и столь охраняемый ею рюкзак, она тихонько пошла к двери, что вела на задний двор. Не нужно быть гением, чтобы понять — объект слежки там. И, если он делает что-то незаконное, рискует подставить всех, оставив без крыши над головой. Или, даже если приют не закроют, то введут такие санкции, после которых жить здесь станет точно невыносимо. Чем бы он не занялся, это точно незаконно, а значит отразиться на репутации заведения.

Подкравшись к двери, Иида стала внимательно всматриваться в темноту — тот открывал замок. Ключом. Откуда у него ключ, если все находятся лишь у персонала? Глубоко вздохнув, парень, недолго думая, вышел наружу. Стиснув зубы, она пошла за ним, и плевать, что на ногах только махровые носки.

Была вероятность, что девушка врежется в него, как только покинет здание, но нет. Менее, чем за минуту парень успел испариться, что вызывало крайнее недоумение. Где? Как? Когда? Осторожно продвигаясь вдоль стены, знакомый силуэт все же был замечен — старательно отгибал уголок сетки забора, судя