— Что за салон?

— Женский, красота, косметика — всё в этом духе, — произносит он и, заложив руки в карманы брюк, начинает неспешно прохаживаться по кабинету, разглядывая обстановку, будто первый раз тут.

Про себя думаю, что это странное решение для столичного чиновника — вложиться в такой непонятный бизнес, но… его деньги, его дело.

— Кто там будет? — спрашиваю и вижу, что глаза Андрея загораются — он рад, что оказался полезным.

— Да все свои, с администрации даже кое-кто.

— И не боятся отношения испортить? — спрашиваю я, намекая на немилость действующей власти.

— Так мероприятие закрытое, — говорит Андрей спокойно.

— Косметика, говоришь? — Вспоминаю увлечение Марины. Наверное, ей будет интересно.

— Ага, женские штучки. — Он пошленько улыбается, играя бровями. Бабник, прости господи. Но кто я такой, чтобы судить?

— Я там буду, — произношу ровно. — И не один, — добавляю, глядя ему в глаза.

— Окей. — Андрей поднимает раскрытые ладони, потом снова задумывается, барабаня пальцами по подбородку. — Надо, чтобы вагоны через Казахстан от одного отправителя были. Возьмёшь?

— Возьму, — отвечаю ему

— Пивка вечером? — предлагает он, довольно улыбаясь.

— Нет, не получится, — говорю уверенно.

— Пропал куда-то совсем…

— Дел много, — пресекаю я его попытки залезть в личное.

Андрей покидает кабинет, и я снова погружаюсь в работу: совещания, документы, звонки. Но сквозь эту рутину настойчиво пробивается один желанный образ.

Марина…

Она завладела моими мыслями. Слишком много её стало в моей жизни за такое короткое время. Я достаточно хорошо себя знаю, чтобы понимать, что происходит, но внутренняя свобода дорога, ни черта не сдаётся, отчаянно борется.

Телефон пискнул, извещая о сообщении: Ангелина, наконец, разродилась ответом. Тянула долго — видимо, испугалась, сообразила, что я не в духе. И я этого особо не скрывал.

«Её зовут Марианна. Ошиблась! А, может, это вообще одно и то же имя? Да какая разница вообще, Глеб⁈»

Действительно, созвучно. Но Марина… Марина мне нравится больше. Мариночка. Мариша. Девочка моя, красивая. Моделичка длинноногая.

После разговора с Сергеем я попросил Ангелину уточнить имя у своего источника. И вот он — результат. Смеюсь над собой, не в силах скрыть облегчения и отмечая, что окончательно выдохнул только сейчас. Хотя, признаться, все сомнения развеялись ещё после утренней беседы с Савицким. Хорошо хоть хватило выдержки не звонить Марине и не вываливать на неё весь этот сумбур.

Ну, Ангелина! Нормально так встряхнула! Получит у меня, засранка. Пишу ей в ответ какую-то горячку, стираю, снова пишу, используя формулировки чуть мягче. Знаю, она просто импульсивна и ни в чём не виновата. Написал, чтобы не занималась ерундой, и пообещал вернуться к её делам, как только она с матерью вернётся с отдыха. А это, слава богу, нескоро. Может, за это время у неё самой что-то переменится.

Набираю номер Марины, но она сбрасывает, присылает сообщение, что на встрече и не может говорить. А меня так накрыло волной нежности после всех этих передряг… Я пишу ей, что чертовски соскучился. Хочу всё бросить, встретить её после работы и увезти… куда угодно. Устал я от этих игр. Не хочет ко мне в берлогу — пусть сама назовёт место, я отвезу в любую точку мира. Ах да, завтра мероприятие, надо появиться. Но это ненадолго… Не успеваю додумать, звонит Марина, и я тут же хватаю трубку.

— Марина… — выдыхаю, чувствуя удовольствие от возможности вновь слышать её.

— Глеб, скажи, ты говорил с Сергеем? Звонил ему? — Её нервный, надломленный голос заставляет меня мгновенно насторожиться. Я резко поднимаюсь с кресла, готовый разорвать всех, кто посмел её обидеть.

— Привет, Марина…

— Привет…

— Звонил и что? — выпаливаю быстро, прокручивая в голове недавний диалог с Сергеем.

— Зачем? Для чего? Я же просила! Мы договаривались! — В голосе звенят обвинение и требование, но её срывающееся дыхание гасит во мне вспышку гнева.

— Где ты сейчас? — Нихера пока не понимаю, но обязательно разберусь.

— Собираюсь ехать домой! Ты ответишь на мой вопрос? — Марина не сбавляет оборотов.

— Я разговаривал с ним о делах, — начинаю невозмутимо, чтобы передать ей спокойствие. — Марин, ты взвинчена чем-то. Давай не будешь садиться за руль?

— Она застрахована! — с иронией произносит она.

— Марин… — Я начинаю метаться по кабинету. Что за бред у неё в голове?

— Хорошо. О делах, так о делах… — продолжает она, словно говоря сама с собой.

— Почему ты решила, что не о них? Он тебе что-то сказал?

— Ничего особенного…

— Марин, ты вынуждаешь меня позвонить ему и спросить напрямую.

— Не нужно… Он ничего не говорил… Я… Я, наверное, опять всё не так поняла…

— Мы не касались темы наших отношений, — говорю я честно. — Но я бы не возражал, если бы он знал.

Мне удалось разговорить Сергея под левым предлогом, не упоминая Марину. Но, если бы мне не повезло, я бы спросил в лоб.

— Зачем ему знать? — выдыхает она, и я отчётливо слышу щелчки поворотника.

— Марин, ты всё-таки поехала?

— Да. Я в порядке.

— Напиши, как доберёшься, — прошу я её. Меня злит, что она не слушается и не даёт влиять на её решения.

— Хорошо, — тихо отвечает она.

Я по-прежнему готов сорваться к ней, но меня что-то держит… Чёрт!

Подхожу к окну и, упирая в него локоть, запускаю пальцы в волосы. Мне нужно, чтобы она сама сделал шаг. Ну же, Мариш, позови меня, попроси… Я очень хочу тебя видеть.

— Я напишу, — доносится из трубки.

— Хорошо… — Я растираю пальцами переносицу и жду чего-то. — Надеюсь, ты завтра не работаешь?

— Работаю, — отвечает она быстро, но тут же уточняет: — С утра.

— Вечером пойдёшь со мной на одно мероприятие?

— Вечером… Да, вечером могу.

— Отлично…

Глава 47

Марина

Чёрное или бежевое? Чёрное строгое, а бежевое… открытое и лёгкое. Сегодня жара, на солнце все тридцать пять, вечером будет, конечно, прохладнее… Пусть будет бежевое. И такие же босоножки.

Волосы убираю назад и закалываю в низкий в пучок. Надеваю длинные серьги с подвесами. В макияже, как вызов, акцент на губах.

После вчерашнего разговора с Глебом я почти