– И Алла повела Машку в торговый центр, откуда ее забрала Ксения, – я сама уже продолжаю, а Михаил только внимательно слушает и кивает. – Все же логично, что женщина с ребенком, даже если он капризничает, выглядит менее подозрительно. Да и утром в будний день в торговом центре не так много людей. А как же камеры?

– Владелец этого торгового центра – шурин Киреева, – проясняет ситуацию Михаил. – А сам Киреев занимался системой видеонаблюдения, он знал все слепые зоны, по ним и вывел Ксению. Только не учел, что внизу на автомате по оплате подземной парковки есть их встроенная камера.

– Даже в самом, казалось бы, продуманном плане может появиться непредвиденное обстоятельство, – говорю я в заключение. – Машка-то где была?

– У Киреева на даче, – отвечает Михаил. – Мы уже знали, какая машина в то время выехала с парковки, так что отследить ее не составило труда. С ОМОНом и спецназом туда никто не врывался… Это, кстати, было предложение Гены, хотя я готов был там порвать всех на куски голыми руками. Он, сохранив холодную голову, предложил мне снова поговорить с Киреевым и обрисовать ситуацию, мало ли мужик не в теме. Так и оказалось. Машка немного, конечно, перенервничала, да и накачали ее чуток…

– Что? – я даже за сердце хватаюсь. – Ребенка? Хоть ничем?..

– Так, успокойся, – Михаил, кажется, уже сам не рад, что рассказал мне об этой подробности. – Врачи сказали, что все хорошо. Ей же сделали анализ крови. Вот сейчас витамины, здоровый сон – и ничего не останется. И тебе бы, кстати, такой режим тоже сейчас не помешал.

– Нет! – слишком громко для атмосферы ночной клиники говорю я. – Я должна убедиться, что с Машей точно все хорошо.

И вот вроде бы с одной стороны сразу понятно было, что Ксения далеко не ангел, но… Продать собственного ребенка при разводе, потом похитить, потому что деньги закончились. Бррр, страшно с такими людьми по одной земле ходить.

– Ты чего хмуришься, Софья? – замечает мои душевные терзания Михаил.

– Ты же не заберёшь у меня ребенка, если вдруг что? – вырывается у меня.

– Вот это самое «если вдруг что», я уверен, с нами не случится, – Михаил поднимается, и почему-то мне кажется, что сейчас что-то будет. – Я настолько тиран, что даже развод тебе не дам.

Какой развод, если мы даже не женаты? Или это такое креативное предложение руки, сердца и всех остальных частей тела?

Глава 47

Михаил смотрит в мои однозначно ошарашенные глаза, пока я перевариваю услышанное. На языке столько всего вертится, но я боюсь сейчас ляпнуть что-то не то. Бывает у меня такое…

– Ты по залету на мне жениться собрался? – все же вырывается вопрос, а я мысленно чертыхаюсь.

Всплывает в памяти наш утренний разговор. Михаил же ясно дал понять, что хочет быть со мной, а Машка нас поймет. Пусть не сразу, но разве она не хочет, чтобы ее отец был счастлив? А потом все завертелось, стало не до наших отношений.

– Софья, – Михаил берет меня за подбородок, – я думал, что меня больше в ЗАГС никто не затащить даже под страхом смертной казни…

– У нас мораторий, – шепчу я снова невпопад. – Смертная казнь в соседнем государстве.

– Теперь я буду знать, – смеётся Михаил, – когда ты блещешь познаниями, то нервничаешь. Так вот, жениться я больше никогда не собирался. И если уж решился, то точно не по залету, а исключительно по любви.

“По любви…” – последние слова эхом повторяются в моей голове, пока их смысл полностью не проникает в мое сознание.

По любви, жениться, не дам развод… Мамочки, он же серьезно! Совершенно серьезно!

И Михаил, конечно, не принц из сказки, но я из этого давно выросла. Не жду, что он сейчас станет на одно колено, а потом посадит меня на белого коня, в нашем случае на машину класса люкс и увезет в светлое будущее. И ведь никто не знает, что было после фразы “И жили они долго и счастливо”. Может, принц Чарминг колотил Белоснежку, а красавец Филипп пустил Русалочку на уху. Хотя у Андерсена в принципе хэппи-энда не случилось для этой героини. В общем, никто не знает, что будет дальше, но если не попробуешь, то и не узнаешь.

И я готова к этому? Да абсолютно! И это решение не принято сейчас под действием гормонов счастья. Я на самом деле готова.

– Послушай, – вздыхаю я, – а Машка? Я к ней так привязалась и просто не переживу, если она меня вообще возненавидит. Да, ты говорил, что она спрашивала обо мне, но это не значит, что она готова принять меня в качестве…

– Не надо, Софья, – Михаил мягко улыбается, кажется, впервые вижу такую улыбку, и предназначена она не для всех. – Мы все решим, а строить теории в данном случае бессмысленно.

Моя жизнь переворачивается с ног на голову. Вот не зря Анька со Славой постоянно повторяли, что у меня все не как у людей. Вот и с Михаилом вышло так. Никаких ухаживаний и конфетно-букетных периодов. Познакомились при таких обстоятельствах, что лучше не вспоминать, потом меня в няни хотел нанять, мы постоянно спорили и пытались друг другу что-то доказать, в итоге оказались в одной постели. Точнее, в бане. Зато есть что вспомнить. Особенно меня зацепил тот момент, когда Михаил мне предложил секс без обязательств. Интересно, посмеемся над этим в старости?

– А как ты думаешь, – спрашиваю я, – сейчас нам строгая медсестра разрешит подождать в палате у Машки?

Михаил усмехается, снова на секунду включая высокомерного сноба, как будто одним выражением лица даёт понять, что для него нет закрытых дверей.

– Подожди, Софа, пару минут, – говорит он и выходит в коридор.

Смотрю на закрытую дверь, чувствуя себя влюбленной идиоткой. Осталось только начать слюни пускать – и можно в психушку. Есть ли здесь такое отделение, чтобы далеко не ходить? Я готова даже поплыть мозгами от того, как Михаил меня зовёт. Привыкла Сонька да Сонька, а он говорит Софья или Софа. Причем произносит это таким тоном, что в груди все замирает.

Дверь открывается, и Михаил взмахом руки показывает мне идти за ним. Мысли сразу же переключаются на малышку. Так хочется верить, что нам не придется проходить через детские обиды и ревность. Мы же ладим с Машкой хорошо.

В палате мы