Я кивком благодарю ее за мудрость, стараясь не оставить без внимания тот редкий случай, когда она реально заговорила.

– Честно говоря, я никак не могу найти человека, который ничего не скрывает. – Я усмехаюсь, но моя шутка отдается внезапной болью в груди. Я собиралась, как обычно, посмеяться надо всем, что вызывает у меня дискомфорт, но комната вдруг поплыла у меня перед глазами. Сидящие вместе Рекс и Регина размылись, хотя я изо всех сил стараюсь сдержать слезы. Я не позволяю себе заплакать; для того, кто бесплатно живет в настоящем замке, я и так слишком много плакала.

– Не все секреты – то, чем кажутся, – продолжает она.

Ну да, я уверена, что Калеб – если его действительно так зовут – обычный старикан, пытающийся залезть в трусы девчонке на тридцать лет моложе.

– Кроме той пурги, что несет твой бывший парень, – он просто непроходимый поганец.

Я забываю про слезы и разражаюсь неудержимым хохотом. Я никогда раньше не слышала, чтобы она говорила так прямо, и, конечно, я ни разу не слышала, чтобы она сквернословила – пусть и в своей причудливой манере. Она тоже прыскает, втянув голову в плечи, которые трясутся от ее застенчивого смеха, и выглядит довольной собой и своим высказыванием. Откуда она вообще знает про Брэна, я не имею понятия. Смотрительница воронов – последняя, кто станет слушать сплетни сотрудников, но тем не менее каким-то неведомым образом она знает обо всем, что здесь происходит, при этом оставаясь затворницей.

– Иди спать, дитя. И еще, Мэгги, сегодня вечером всевидящее око не доставит тебе хлопот, – добавляет она, медленно придвигаясь к компьютеру, который жужжит в углу.

– Спокойной ночи.

Когда я подхожу к двери, она уже снова занята тем, что выбирает семена подсолнечника из общей массы, и поэтому машет мне, не глядя. Помахав на прощание птицам, я закрываю за собой дверь и иду домой. Я больше не думаю про сегодняшнее провальное свидание, а только тихонько хихикаю, как ребенок, над словом «поганец».

Глава 13

Проходит несколько дней, прежде чем я снова нахожу в себе силы открыть «Тиндер». Гренадерский полк все еще не вернулся в Тауэр – с тех пор, как я в последний раз их видела на «перекличке воронов». Каждое утро я иду на работу одним и тем же маршрутом через двор, выискивая взглядом яркие белые султаны, украшающие медвежьи шапки. И каждое утро приносит разочарование. Я говорю себе, что это потому, что как раз сейчас мне бы очень пригодилась помощь комического дуэта Райли и Уокера или совет от Мо о том, как вернее всего не дать себя развести престарелым извращенцам из интернета. Но Фредди все равно не покидает моих мыслей.

Несмотря на то что я видела, как он записывает мой телефон в офицерской, и несмотря на то, что он сказал, что позвонит, я до сих пор ничего от него не слышала. Что ж, я, видимо, должна быть благодарной. Он сделал всю эту историю про «учиться на ошибках матери» намного проще.

Я подумала, что раз я никому не рассказала об инциденте с разводилой Калебом, и единственные люди, знающие об этом, – посетители паба, в который я больше никогда в жизни не приду, то у меня и нет причин смущаться. Так что, пожалуй, я попробую снова, учась на своих ошибках. Плюс Саманта и Энди все утро трепались о том, сколько мужчин и женщин пали к их ногам. Энди специально повышает голос, когда рассказывает коллегам, что к ней в кабинку то и дело наведывается не кто иной, как мой бывший парень, поскольку он (хвала небесам!) избегает меня. Откровенно говоря, если два человека с мозгами как у зубной щетки и проблемным характером могут найти свою любовь, то и у меня все еще есть надежда.

Открывая приложение, я первым делом блокирую Калеба и отправляю на него жалобу, а затем, подавляя чувство стыда, которое во мне возрождают его фотографии, начинаю свайпить. Когда в поле моего зрения появляется турист, направляющийся к моему окошку, я пригибаю голову, и турист удачно сворачивает к Энди, которая громко стонет.

Довольно быстро мне становится ясно, что все профили – это просто цикл одних и тех же характеров, по кругу. Сначала идет «грязный мачо»: как правило, на фотографиях он вейпит, демонстрируя квадратную челюсть, и одет в такие узкие джинсы, что, по идее, они должны принадлежать его сестре, а в описании у него сказано что-то вроде «здесь, чтобы оторваться, а не закопаться» и россыпь жутких подмигивающих эмодзи. Потом следует «парень с машиной»: этот вечно стоит у очевидно чужого автомобиля, плюс фоток с выхлопными трубами у него больше, чем с его лицом, и в описании сплошные жаргонизмы, которые я не понимаю, – про машины, разумеется. «Самый крутой парень в универе» тоже встречается довольно часто; почти на всех фотографиях он или в каком-то мудреном костюме, или в клубе, сжимающий ядреного цвета алкопоп, а в описании непременно указано название университета, чтобы ты не забывала, что у него имеется какая-то там степень, о которой ты слыхом не слыхивала.

Конечно, я была бы не я, если бы в этом круговороте не было еще и «военного»; почему-то мне попадается много американских солдат. На фотографиях они обычно лежат в форме и ботинках на узкой койке и находятся, как правило, в нескольких тысячах миль от меня, очевидно, дислоцированные бог знает где и ищущие английскую розу, готовую послать им несколько фоток своих сисек, чтобы, ну, знаете, «простимулировать мораль». Есть еще «папаша»; у него нет своих детей, но на всех фотографиях он держит или хорошенького ребеночка, или собаку. Описание всегда сопровождается пометкой «ребенок не мой», просто чтобы ты знала, что он заботливый чувак, не обремененный собственным потомством. Я практически гарантирую, что образ любящего дядюшки – чистая показуха, и единственное, что интересует таких парней в детях, – это процесс их зачатия. Лондон есть Лондон, и время от времени появляется кто-то из разряда «в городе всего на три дня, ищу кого-нибудь, кто покажет мне город, пока я здесь», что расшифровывается как «я стремлюсь переспать с кем-нибудь в каждой стране, которую посещаю».

Сказать, что ни один из них не годен для создания семьи, – ничего не сказать, но я продолжаю свайпить, несмотря на разочаровывающих кандидатов. Довольно весело свайпить и распределять их по категориям; тех, кто хоть чем-то выделяется из общей массы, я свайплю вправо, и пока что