- Пусть так. Только сегодня, это всё должно кончиться, раз и навсегда.

- Идём, Дура. – друг, бывший ли, или ещё настоящий, подталкивает меня к крыльцу, заводя в огромный холл.

Там тихо, никого нет, а я-то думала, меня будут встречать как дорогого гостя. Судорожно вдыхаю, и шумно выдыхаю, повторяя так несколько раз, успокаиваю, усмиряю накативший страх. Я в логове чудовища, пришла сюда добровольно и жду своей участи, моля всех богов остаться хотя бы живой. Я делаю это для тебя, мой Медведь, мой большой и сильный мужчина, для тебя. Я спасу, я приложу все силы, но спасу тебя.

Вот как, значит, любить. Умереть вместе с ним, умереть за него. Творить безумие с его именем на губах. В радости и в горе. Только бы с ним, только для него. Матвей. Он так же любил меня, так же безумно, и так же глупо отдал жизнь, за меня. А я полюбила другого. Прости. Прости меня, моя любовь. Я отпускаю тебя и принимаю новую себя. Я не потеряю память о тебе, я навсегда сохраню в своём сердце эту память и эту первую любовь.

Слёзы кататся по моим щекам, от творящегося в голове помешательства. Мысли, как запертые в коробке светлячки, вспыхивают, путаются, бьются. Размазываю по щекам мокрое отчаянье. За спиной чувствуя тяжёлый взгляд Глеба. Он благоразумно молчит, ждет хозяина вместе со мной.

Перевожу взгляд на огромную картину, висящую над каминной полкой. На ней изображена счастливая пара с годовалым карапузом на руках, на фоне старой церквушки. Матвей рассказывал, это первая жена Виктора, которую он любил. Она умерла через пару лет после рождения сына. Рак. Тогда-то Виктор так озлобился. А здесь, на этом портрете, и не скажешь, что этот улыбчивый мужчина, так заботливо обнимающий свою семью, дьявольское чудовище, искалечившее не одну жизнь.

Глава 23

- О-о-о, Лизавета, дорогая. Рад тебя видеть. – вздрагиваю от надменного голоса. Барин спускается со второго этажа в одном халате. – Прости моего домашнего вида, не ожидал гостей.

- Добрый… вечер. – вечер же, кажется. Господи, Лиза, такие условности. – Виктор Всеволодович, вы сами звали в любое время дня и ночи.

- Чего же ты хочешь, девочка? – морщусь, от его противного «девочка», но продолжаю игру.

- Я пришла к вам с деловым предложением. – медлю, оттягиваю. Что? Неизбежное!

- Заинтригован. – он вальяжно раскинулся на близстоящем кресле. Но даже с такого положения умудрялся смотреть на меня сверху вниз.

- У меня есть то, что вы так жаждете получить. Флешка. Информация. Бумаги, что похитил Матвей. Я отдам её вам в обмен на Демьяна.

- Хм-хм-хм. Смешно, девочка, очень смешно. В твоём уязвимом положении и ставить мне условия. – мужчина небрежно потирает свой небритый подбородок.

- Я не ставлю условия, я прошу о сделке. – вот так, Лиза, всё правильно, сейчас надо очень аккуратно кружить возле хищника. - Мы же деловые люди, давайте обсудим условия, я готова идти на компромисс. Мне нужен Демьян, вам документы.

- Но какие у меня гарантии, что вы не оставили себе копии?

- А у меня не было гарантий, что выберусь отсюда живой. Но я пришла, добровольно.

- Хорошо, девочка, давай проведём переговоры. – снисходительно улыбнулся Виктор. Только тревожное сомнение закралось в душу от его благосклонного тона. – Глеб, уведи гостью. Мне нужно немного времени подумать и, – он указал руками на свой халат. – привести себя в подобающий вид.

- Постойте. – резко дёргаюсь в сторону мужчины, который собирается, уходит. – Вы обещали, Виктор Всеволодович. Если я приду добровольно, расскажите, как погиб Матвей. – припоминаю ему сказанные на том злополучном вечере слова. – Я пришла сама, добровольно.

Борский бросает взгляд на Глеба, затем опять переводит его на меня.

- Что ж, девочка, и это мы тоже обсудим. По-деловому.

Глеб уводил меня дальше от гостиного холла, по тёмным коридорам первого этажа. Пока не впихнул в маленькую комнатку с кроватью и тумбочкой, и стальной решёткой на небольшом окне. Вот теперь мне кажется, по-настоящему страшно. Натужно сглатываю, закашлявшись. Мужчина подает мне невесть откуда взявшуюся бутылку с водой. Жадно пью, бегая глазами по маленькой комнатке. Зрелище не утешает, выхода нет.

- Спасибо. – протягиваю емкость обратно другу.

- Вот скажи, ты добилась, чего хотела. Ли-за.

- Прости, Глеб, я… - осеклась, увидев, сколько ярости, таят его глаза. – я не могла бросить Демьяна. Он много значит для меня. – виновато опускаю взгляд. Как будто сейчас предавала не только память о его друге, но и самого Глеба.

- Ты конченая дура. Не могла свалить по-тихому, обязательно было прыгать в постель к Медведеву. – я опешила, в шоке раскрыв рот. – Тебе были даны простые инструкции, Лиза. Могла бы уже загорать на солнышке в Испании. Все вы бабы… шалавы.

Если я думала, что была шокирована секундой назад, то я ошибалась, сейчас, вот теперь это шок. Он говорил со мной так, как будто я предала лично его, причём даже не тем, что не исполнила установленный план, а тем, что переспала с Демьяном.

- Я не собираюсь перед тобой оправдываться, Глеб. – немного придя в себя, решила поставить, теперь уже точно бывшего друга, на место. – Я поступила так, как посчитала нужным. Медведю я обязана жизнью. А вот в твоей помощи, спасибо, больше не нуждаюсь.

- Вот и зря, потому что в данной ситуации тебе могу помочь, только я.

Мы буравили друг друга глазами, каждый думал, что он прав. Уж я-то точно не виновата. Мотя умер. Что-то не припомню, чтобы вдовы были обязаны хранить верность погибшим мужьям.

- Прости. Прости меня, Лиз. Просто, Матвей был моим другом. И я до сих пор считаю тебя его женой. – он подошёл и обнял меня, только я не ответила, стояла как истукан.

- Ничего, я понимаю. – единственное, что смогла из себя выдавить.

- Лиз, послушай, я помогу тебе. Только ты слушай меня очень, очень внимательно, и будь тихой. – отрицательно качаю головой. Он в своём уме, я без Демьяна не уйду. – Лиз, это твой последний шанс. Вы сейчас у него вдвоём, и нет необходимости отпускать вас. Хотела спасти своего Медведева, окей, спасай. Но делай это на расстоянии. Сохраняя шансы для себя.

Я понимала и не