Больно. Очень больно слышать такое от одиннадцатилетнего ребёнка.

Выходим из кафе, садимся в машину. Руслан по-прежнему торчит неподалёку. Терпение лопается.

— Савелий, сиди в машине. Я сейчас.

— Мам, не надо...

— Сиди!

Иду прямо к его машине. Он видит меня в зеркале, но не трогается с места. Подхожу к водительскому окну, стучу.

Стекло опускается. Лицо Руслана осунувшееся, глаза красные — видимо не спит.

— Что тебе нужно? — спрашиваю я холодно.

— Поговорить.

— Ты следишь за мной уже скоро неделю. Это не поговорить, это психоз.

— Я должен знать, кто он.

— Почему?

— Потому что ты моя жена!

— Твоя бывшая жена. И очень скоро это будет официально.

— Злата, — его голос дрожит от напряжения, — скажи мне честно: ты правда с кем-то встречаешься?

Я смотрю ему в глаза. Вижу боль, отчаяние, ревность. Хочется сказать правду — что никого нет, что я придумала всё от злости. Но потом вспоминаю Виолетту, вспоминаю все унижения...

— Да, — говорю я жёстко. — Встречаюсь.

Он бледнеет.

— С кем?

— Это не твоё дело.

— Как его зовут? Где вы познакомились?

— Руслан, отстань от меня.

— Ты спишь с ним?

— А тебе что, для коллекции?

— Отвечай!

— Да, сплю! — кричу я. — И знаешь что? С ним я чувствую себя женщиной. Настоящей женщиной, а не домработницей!

Он сжимает руль так, что костяшки белеют.

— Я тебя убью. И его тоже.

— Попробуй. Сначала найди.

— Найду. Обязательно найду.

— Удачи, — бросаю я и иду обратно к машине.

Весь оставшийся вечер телефон раскаляется от звонков. Я отключаю его.

А утром история принимает совсем неожиданный поворот.

Иду по коридору в студии, и Лена подбегает ко мне с круглыми от ужаса глазами:

— Злата Владиславовна, там ваш муж! Он обыскивает весь кабинет!

— Что?!

Бегу к себе в кабинет. Руслан роется в моих бумагах, переворачивает всё вверх дном.

— Ты что тут делаешь?! — кричу я.

— Ищу улики, — отвечает он, не поднимая головы. — Письма, фотографии, номера телефонов.

— Убирайся отсюда немедленно!

— Нет. Не уйду, пока не узнаю, кто этот ублюдок.

— Руслан, я вызову охрану!

— Зови. Мне плевать.

Он открывает ящики стола, вытряхивает содержимое на пол. Сумасшедший. Он совсем сумасшедший.

— Прекрати немедленно! — хватаю я его за руку.

Он резко поворачивается ко мне. Глаза налиты кровью, лицо перекошено от ярости.

— Где он? Где твой любовник?

— Тебя это не касается!

— Касается! Ты моя жена!

— Не твоя!

— Моя! — рычит он. — И была моей последние двенадцать лет!

— И что? Это не даёт тебе права...

— Даёт! Всё даёт! Я не позволю какому-то хахалю лапать тебя!

— А ты позволил себе лапать свою архитекторшу!

— Это другое!

— Ничем не другое!

Он хватает меня за плечи, трясёт:

— Скажи мне его имя!

— Отпусти!

— Имя!

— Иван! — выкрикиваю я первое, что приходит в голову. — Иван Петров!

Он замирает.

— Кто такой Иван Петров?

Мозг лихорадочно работает. Надо что-то придумать.

— Художник. Мы познакомились на выставке.

— Сколько ему лет?

— Тридцать пять.

— Где он живёт?

— Да пошёл ты!

Руслан отпускает меня, отходит к окну, стоит спиной.

— Я найду его, — говорит он тихо. — И когда найду...

— Что?

— Убью.

— Дурак ты, Руслан. Большой дурак.

Он поворачивается, смотрит на меня странным взглядом:

— А ты его любишь?

Вопрос сбивает меня с толку. Ивана? Которого не существует?

— Не твоё дело.

— Злата, отвечай: ты его любишь?

— Я... я не знаю пока.

— Но чувствуешь что-то?

— Чувствую.

Лицо Руслана становится серым.

— Значит, всё кончено между нами.

— Да, — говорю я твёрдо. — Всё кончено.

Он кивает, идёт к двери, останавливается:

— Но я всё равно найду его. И тогда мы поговорим — как мужчина с мужчиной.

— Руслан...

— Что?

— Не делай глупостей.

— Поздно, — усмехается он горько. — Я уже сделал главную глупость в своей жизни.

— Какую?

— Потерял тебя.

И уходит.

Я сижу посреди разгромленной студии и понимаю: всё зашло слишком далеко. Он и правда ищет несуществующего Ивана Петрова. Он готов на всё — и это меня пугает.

Но остановиться уже не могу. Война подчиняется своим законам — и я не намерена проигрывать.

На следующий день звоню Тихону Мензурову.

— Мне нужна срочная встреча, — говорю я в трубку. — У нас проблемы.

— Какие проблемы, Злата Владиславовна?

— Руслан совсем с ума сошёл. Нанял детектива, следит за мной, устраивает обыски в студии.

— Понятно. Можете приехать сегодня в шесть вечера?

— А можно встретиться в кафе? Мне не хочется светиться в вашем офисе.

— Конечно. Знаете кафе "Ароматика" на Токарева?

— Знаю.

— Увидимся там в шесть.

Весь день мечусь по студии как зверь в клетке. Руслан опять звонит, но я не отвечаю. Лена говорит, что тот мужик снова крутился возле входа.

— Может, действительно в полицию обратиться? — предлагает она.

— Пока не надо. Но будь готова.

К вечеру еду в кафе. По дороге проверяю зеркала — кажется, никто не следит. Хотя с Русланом теперь никогда не знаешь.

Тихон Аркадьевич уже сидит за столиком в дальнем углу. Строгий костюм, очки, папка с документами — типичный адвокат.

— Добрый вечер, — здороваюсь я, садясь напротив.

— Добрый. Рассказывайте, что случилось.

Официантка подходит, я заказываю кофе. Тихон просит чай.

— Руслан сходит с ума от того, что я встречаюсь с другим мужчиной, — начинаю я осторожно.

— Я помню, как вы эффектно об этом объявили, и что?

Пауза.

— Это... сложно.

— Злата Владиславовна, мне нужна конкретность, если вы хотите, чтобы я вам помог.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Вы знаете, что никого у меня нет. Я соврала Руслану из мести.

Тихон поднимает брови:

— И не подумали о последствиях?

— Хотела, чтобы он почувствовал то же, что чувствовала я, когда узнала про его любовницу.

— Понятно. И теперь он ищет несуществующего соперника?

— Да. Нанял частного детектива, следит за каждым моим шагом. Вчера ворвался в студию, перевернул всё вверх дном.

— Это уже преследование. Можем подать заявление.

— Пока не хочу. Но он становится опасным.

Официантка приносит заказ. Пью кофе, пытаюсь успокоиться.

— А что если он найдёт какого-нибудь Ивана Петрова? — спрашиваю я.

— Кого?

— Я назвала ему это имя. Сказала, что встречаюсь с художником Иваном Петровым.

Тихон качает головой:

— Злата Владиславовна, вы понимаете, во что это может вылиться? Если ваш муж найдёт невинного человека с таким именем...

— Господи, я не подумала об этом.

— Нужно как-то выходить из ситуации. Может, скажете правду?

— Нет! — резко отвечаю я. — Пусть помучается.

— Тогда будьте осторожны. Ревность — опасная штука.

Сидим молча несколько минут. Я пью кофе и думаю о том, что натворила. Может, действительно зря всё это затеяла?

— Кстати, — говорит Тихон, доставая документы из папки, — по поводу вашего дела. Нужно обсудить стратегию раздела имущества.

— Какую стратегию?

— У нас есть документы о тайных счетах мужа. Можем требовать не только половину, но и компенсацию морального вреда.

— За что?

— За измену, за психологическое давление, за ущерб вашему бизнесу.

Склоняюсь над документами, изучаю цифры. Суммы внушительные.

— Сколько мы можем получить?

— При удачном исходе — процентов семьдесят от общего имущества.

— Хм. А он согласится?

— А он согласится на что угодно, лишь бы эти документы не попали в налоговую, — усмехается Тихон.

Мы обсуждаем детали, когда вдруг дверь кафе распахивается с таким грохотом, что все посетители оборачиваются.