— Анна, погоди! Ты забыла!

Следом за нами на квартирную площадку взбежал Габриэль и передал мне в руки сумку, которую я забыла на террасе, взяв вместо неё рюкзак Марии.

— Держи, а то домой не попадете!

Мне показалось, что парень замешкался, когда я повернулась к нему, словно хотел о чём-то спросить. Но передумал. Вместо этого сунул руку в карман джинсов, а другой почесал кудрявую шевелюру.

И всё же окликнул негромко, когда я открыла ключом замок и впустила дочь в квартиру.

— Анна?

— Что, Габи?

Я обернулась. Сосед грустно на меня смотрел.

— Ничего. Просто, если тебе что-то понадобится, даже ночью… я вот здесь живу, — он показал большим пальцем за спину. — Ну и мой номер телефона у тебя есть. И ещё.…

— Да?

Габриэль сделал неловкое движение рукой по направлению к своей шее.

— У тебя волосы отросли.… рыжие. Вот здесь прядь.

Я молча отвернулась, вошла в квартиру и захлопнула перед парнем дверь. Простояв минуту, стащила с головы парик, привалилась к стене спиной и закрыла лицо руками.

Стены моей крепости рушились на глазах, и я не знала, как это остановить.

— Мамочка? Мам! — Мария тоже прижалась ко мне. Обняла ручками за бедра. — Не плачь! Мы уедем отсюда, и нас никто не найдет!

— Да, мое золотце. Уедем. — Я должна была дать ей надежду, и погладила дочь по отросшим волосам. — Никто.

Надо будет их подстричь и покрасить. И выбелить себе волосы, чтобы кардинально изменить внешность. Именно на такой случай я и оставляла их длинными.

Но уже не здесь, не в этой квартире.

А прежде надо найти новое жилье. Сложить вещи. Выбросить всё, что успели накопить в Бергамо, и от чего теперь придется отказаться.

Надо придумать, как прожить несколько месяцев без документов, прежде чем я снова смогу воспользоваться чёрным париком и паспортом Анны Риччи. Надо успеть исчезнуть прежде, чем страх и сомнения, что я ошиблась, что не было причины бежать из Бергамо, окончательно не разрушат меня.

И придется продать любимый «Фиат», который почти два года так верно нас выручал.

Накормив и уложив дочь в кровать, я сама ещё долго не сплю. Сижу за ноутбуком, смотрю карту Италии, и мысленно прокладываю маршруты. Запоминаю дороги, названия железнодорожных станций и городков, потому что ничего записывать нельзя. Стоимость небольших гостиниц и съемного жилья. Ловлю себя на мысли, что не хочу, но думаю об Ангеле.

Нет, не так.

Я только и делаю, что смотрю в ноутбук, чтобы о нем не думать!

Ни о том, что узнала о них с Карлой, ни о его признании, ни о том, где он сейчас.

Потому что стоит остаться с собой наедине, и, боюсь, мне не справиться с мыслями, которые меня мучают!

Я так и засыпаю за столом на кухне, уронив голову на руку, и только поздно ночью ухожу на несколько часов поспать в детскую к Марии. Проснувшись утром, собираю ее в школу, уже зная, что у меня есть всего несколько дней и нужно начинать действовать.

Интуиция не успокоилась, тревога все так же зудит в груди, и я намереваюсь съездить в Милан, чтобы закрыть счет в банке, снять наличными наши смешные сбережения, и невзначай упомянуть банковскому служащему, что собираюсь поехать на всю зиму в Будапешт. Затем зайти в торговый центр и купить новые вещи, в которых нас с Мари ещё не видели. А на обратном пути сделать крюк и заехать в пригород Брешуа, в часе езды от Бергамо, чтобы посмотреть мотель и частные апартаменты, которые приметила на сайте бронирования.

Из детективных историй и собственного опыта я знала, что не стоит пускаться в дальний побег, не отсидевшись в тихом месте пару недель и не измотав преследователя ложными поисками. Я могла бояться, могла ошибаться, но только не допустить ошибки больше той, которую уже допустила.

Я не имела права терять бдительность. И не должна была впускать Ангела в нашу жизнь.

В мою жизнь. Тогда бы я не ощутила всё то, что накрыло меня в Милане, а сейчас превратилось в горькую пустоту внутри. Очень похожую на бездну из моих снов, на краю которой я оказываюсь уже много лет, куда бы ни бежала, но так и не решаюсь в неё заглянуть.

Когда я еду в Милан, то не включаю радио в машине, чтобы не слышать новости.

Так или иначе, я больше Ангела не увижу. Не нужно даже начинать себе лгать.

Адам

Я просыпаюсь поздним утром. Открываю глаза и сразу вижу перед собой светлую, кудрявую голову Тео.

Он сидит на моей постели, забравшись на нее с ногами, одетый в растянутую футболку и штаны, и смотрит на меня.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — спрашиваю я друга вместо приветствия. Проведя ладонью по лицу, сажусь в кровати и спускаю ноги в брюках на пол.

Я не разделся после возвращения и, проснувшись, не чувствую себя отдохнувшим. Сон в несколько часов был больше похож на провал во времени, и память мгновенно возвращает меня к событиям вчерашнего вечера.

Мне известно, что Селеста отказалась уезжать в Швейцарию и осталась на вилле. Как оказалось, не зря. Этой ночью Тони понадобилась ее помощь. Но то, что здесь Тео — для меня неприятный сюрприз. Я рассчитывал, что дед додумается его увезти, раз уж обещал. Ни он, ни я не могли знать до конца, чем для нас обернется стычка с кланом Скальфаро.

— Сижу, — отвечает Тео.

— Это я вижу. Почему ты не уехал?

Он знает, о чём речь, и неохотно признается:

— Я слышал ваш разговор с Марио в кабинете, и спрятался на чердаке. Никто не смог меня найти. Даже Алонзо.

Никто? Скорее уж всем было не до этого, иначе бы Селеста подняла тревогу.

В подтверждение моих слов Тео эмоционально добавляет:

— Я пообещал маме, что буду тихо сидеть в своей комнате. Но я не смог там сидеть, Ангел!

— Ясно. И ты решил прийти и пялиться на меня? Тео, где ты взял ключ?

Да, чёрт возьми! Когда я отключался, то не просто так запер дверь! Если бы другу пришло в голову влезть на мою кровать этой ночью — я мог запросто в темноте свернуть ему шею!

Блондин молчит, и я хмуро повторяю:

— Тео?!

Он качает светлой головой, легко угадывая мои мысли:

— Нет, ты никогда не причинишь мне вред, Ангел. Не теперь, когда столько раз спасал. Я помню, — внезапно говорит. — Это из-за меня у тебя шрамы на спине.

Я