— Это не будет долгом, — Я говорю, легкое раздражение окрашивает мой голос. — Это был бы я, помогающий матери моего ребенка.

Ее губы сжимаются в тонкую линию, и она отводит от меня взгляд. Хэдли подтягивает колени к груди, увеличивая расстояние между нами.

Я не знаю, что я такого сказал, что расстроило ее, но ясно, что я что-то сказал. — Хэдли, если тебе нужны деньги, они здесь. Если ты хочешь, чтобы связи делали все, что ты захочешь, они тоже есть. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя загнанной в ловушку этой жизни.

— Да, но дело не всегда в том, чего ты хочешь. Я делала то, что ты хотел, с того момента, как мы встретились. Я могла бы устроить тебе разнос из-за этого, но я сделала то, о чем ты просил. Я живу здесь, хотя предпочла бы жить в доме, в котором жила ранее.

— Что ж, к несчастью для тебя, сейчас это твой выбор, — говорю я резким тоном, когда встаю. — Если ты хочешь зарабатывать деньги, тогда я предложу тебе большую долю. Ты будешь партнером, а не наемным работником.

— Ты всегда преподносишь наши отношения как чисто деловые. — Глаза Хэдли сужаются. — Ты когда-нибудь думал, что, возможно, деньги и связи для меня вообще ничего не значат? Я думала, что просто переспала с каким-то незнакомцем в клубе. Вместо этого оказалось, что мной манипулировал мой босс. Который точно знал, кто я такая, и прикинул, что он может извлечь из всей ситуации.

— Ты действительно так обо мне думаешь? — Я качаю головой, когда она встает на ноги и скрещивает руки. — Возможно, я не самый лучший мужчина, и то, что я сделал, когда мы впервые встретились, было полным дерьмом. Мне жаль, но прямо сейчас я пытаюсь сосредоточиться на том, что ждет нас дальше.

— Знаю, — говорит она, ее руки опускаются по бокам, как будто из нее выкачали всю энергию. — Но это аннулирует все, что ты сказал до этого.

Прежде чем у меня появляется шанс попытаться исправить то, во что превратилась ужасная ночь, она уходит. Я стою в гостиной, гадая, как мы сюда попали.

Ты знаешь, как ты сюда попал. Ты все давишь и давишь. Ты не даешь ей возможности дышать. Ты становишься настолько сосредоточенным на заботе о ней, что отказываешься позволять ей быть такой, какая она есть.

Я хмурюсь, когда где-то в другом конце дома хлопает дверь. На мгновение я подумываю о том, чтобы пойти за ней и попытаться разобраться во всем прямо сейчас.

Вместо этого я отправляю сообщение одному из мужчин, охраняющих дом, прежде чем забрать ключи, пистолет и телефон, и отправиться в путь.

Что мне сейчас нужно, так это прогуляться по прохладному ночному воздуху, чтобы прочистить голову.

Я киваю мужчинам у входной двери, когда выхожу наружу. Я закрываю и запираю ее, прежде чем выйти на улицу. Фонари ярко сияют в ночи. Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на звезды, хотя большинство из них размыто световым загрязнением в городе.

Смотреть на небо в Майами — это не то же самое, что сидеть в домике и показывать Хэдли созвездия.

Машины проезжают мимо, когда я направляюсь к воротам сообщества. Дежурный охранник смотрит на меня и кивает, прежде чем вернуться к журналу, который он читает. Мгновение я смотрю на маленькую будку, задаваясь вопросом, как человек без формального образования собирается заботиться о целом закрытом сообществе.

Хотя ворота обеспечивают определенный уровень безопасности, которого нет в других местах, у меня все еще есть свои люди, расставленные повсюду.

Не существует такой вещи, как чрезмерная осторожность.

Я прохожу через ворота и направляюсь вниз по улице. Вдалеке ярко сияют огни центра города. Я направляюсь в противоположном направлении, нуждаясь в тишине и покое.

— Знаешь, мне было интересно, когда же ты выйдешь за эти маленькие ворота.

Я оборачиваюсь и вижу Феликса, прячущегося в кустах. Моя рука тянется к пистолету за поясом.

— Оружие не нужно, Йован. Я здесь просто поговорить. Нам нужно немного наверстать упущенное. В конце концов, мы не разговаривали с тех пор, как вырезали семьи друг друга.

— Если ты знаешь, что для тебя лучше, ты немедленно уйдешь. Один мой крик, и мои люди сбегутся.

Холодный металл пистолета прижимается к моему виску, в то время как рука скользит за пояс и вытаскивает пистолет. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я смотрю на Феликса.

Мне следовало вытащить пистолет в тот момент, когда я услышал его голос. Не то чтобы это помогло мне. Судя по пистолету, приставленному к моей голове, меня застрелили бы прежде, чем я успел нажать на спусковой крючок.

— А теперь, — говорит Феликс, с усмешкой выходя из тени. — Нам нужно кое-что обсудить.

По обе стороны от меня появляются двое мужчин, в то время как пистолет все сильнее прижимается к моей голове. Я не пытаюсь сопротивляться, поскольку они удерживают меня. Насколько я знаю, у Феликса есть кто-то, кто следит за Хэдли. Я не хочу рисковать, совершая какую-нибудь глупость и подвергая ее еще большей опасности.

— Я не хочу, чтобы это был неприятный разговор, — говорит Феликс, засовывая руки в карманы. — Но я чувствую, что между нами двумя есть некоторое напряжение, которое нам нужно прояснить. Ты, кажется, все еще думаешь, что управляешь этим городом.

— Какой в этом смысл? — Спрашиваю я скучающим тоном, хотя знаю, что один неверный шаг и пуля попадет мне в голову.

— На случай, если ты еще не понял этого, Агилар, я собираюсь прийти за тобой и твоим ребенком. Если ты думал, что убийство твоей семьи десять лет назад было всем, что я планировал для тебя, ты жестоко ошибался.

— Ты не прикоснешься к моему ребенку. Ты не проживешь достаточно долго.

Феликс хихикает. — Мило. Ты действительно неплохо влился в роль главаря. К несчастью для тебя, я готов вернуть город. Разберитесь с ним, ребята.

Что-то твердое ударяет меня сбоку по голове. Я падаю на землю, и на мое тело обрушиваются новые удары, все, на что у меня хватает присутствия духа, — это защищать свою голову изо всех сил.

Когда я просыпаюсь спустя не знаю сколько времени, я один на улице. Я стону, мое тело болит, когда я поднимаюсь на ноги.

В ту секунду, когда я встаю, меня охватывает страх.

Хэдли.

Я возвращаюсь в свой район, игнорируя боль, пронзающую мое тело. Все,