В Березники Алычова собиралась поехать весной, когда потеплеет. В январе в Пермском крае холодина. И если бы не расставание с Худяковым, Ира поехала бы позже.

Мама и бабушка несказанно обрадовались ее приезду, Ира по ним тоже соскучилась. Обнялись, Ирина одарила подарками из Петербурга.

– Ты так изменилась! – ахнула мама. – Выглядишь совсем как столичная. Такая модная, и прическа другая!

– Глаза светятся. Поди, влюблена, – заметила бабушка.

– Ну-ка, рассказывай! – оживилась Светлана Николаевна. Она давно ждала, когда ее дочь выйдет замуж.

– А что рассказывать? Работаю в аптеке. В этом году собираюсь поступать в медицинский институт.

– Вот это правильно! – одобрила Антонина Васильевна. Наконец-то внучка последовала ее совету стать врачом.

– А с личной жизнью как? – Мать больше волновал матримониальный вопрос, а не образование.

– Все по-прежнему, – отмахнулась Ира. – Я пойду к себе, устала, – поспешила она скрыться с глаз. Алычовой хотелось, как раньше, уединиться в своем маленьком мире, ограниченном комнатой с видом на рябину и кусочек неба, лечь на тахту и погрузиться в мысли.

Верно бабушка подметила – глаза у нее блестели. Всю дорогу из Перми до Березников Ирина думала о встрече с Андреем: как он на нее смотрел, как разговаривал обволакивающим бархатным голосом, как удивился, увидев ее в самолете. Попросил телефон! Вероятнее всего, Андрей ей не позвонит, у него и без нее хоровод девиц на любой вкус, но помечтать-то можно! Такой яркий, красивый мужчина! Еще и пилот! Как тут не влюбиться? Пусть любовь будет лишь в ее воображении, но она будет. Ненадолго, насколько хватит. Это лучше, чем ничего.

Глава 41

Андрей

Дела «Невских авиалиний» в последнее время шли не очень. Политическая ситуация негативным образом отразилась на отечественной авиации, в первую очередь под удар попали региональные перевозчики. «Невские авиалинии» еще держались на плаву и закрываться вроде бы не планировали. Сильно сократилось количество рейсов и, соответственно, заработок.

Морозов еще до работы в «Невских авиалиниях» подумывал уехать по контракту за границу. С этой целью он рассылал резюме и даже съездил в Китай на интервью. В тот раз Андрея не устроили условия, и он от работы в Поднебесной отказался.

После случая в Ереване вопрос зарубежного контракта стал особенно актуальным. Андрей отлично осознавал, что выше командира в «Невских авиалиниях» ему не подняться, кроме того, случись что, его накажут по всей строгости. Но и это еще не все. Находиться у руководства «на карандаше» – то еще удовольствие. Будут припоминать нарушение к месту и не к месту, ставить в неудобные рейсы и вообще относиться предвзято.

И вот недавно Морозов получил отклик на резюме. Авиакомпания, базирующаяся на юге Китая в городе Гуанчжоу, готова рассмотреть его кандидатуру на должность командира А-320. Требовалось приехать в Гуанчжоу, пройти местную летную комиссию и авиатренажер.

Морозов приободрился. Зарплату китайцы предлагали более чем приятную – в четыре раза больше, чем он получает в «Невских авиалиниях» в самый сенокос. Из недостатков – Китай. Далекий, очень шумный и густонаселенный. Кроме «нихау», по-китайски он ни бельмеса. Протокол работы на аэробусах предполагает вести переговоры как с диспетчерской службой, так и с экипажем на английском. Английский с китайским акцентом – очень далек от английского, к которому он привык.

Выходило, что плюсов много, но и минусов тоже немало. Ответ надо было дать в течение месяца. Со дня получения столь заманчивого предложения Андрей ломал голову: как поступить? Контракт минимум на три года. Три года работать в зарубежной компании, где свои особенности. А если работа не заладится? Назад в «Невские авиалинии» не возьмут – есть у них такое негласное правило: перебежчиков обратно не принимать. Учитывая не самые лучшие времена отечественной авиации, может статься, что, уволившись из «Невских авиалиний», работу потом он не найдет. А Ира? Будет ли она его ждать? С некоторых пор для Андрея это стало важно.

В любом случае стоило начать с поездки в Гуанчжоу. Может, вопрос решится сам собой. Если за медицину Морозов не волновался, то тренажер у китайцев, по отзывам коллег, мероприятие не из легких – его не каждый пройдет. Андрей решил Ирине пока ничего не говорить.

Глава 42

Ирина

Каждая встреча с Андреем всегда приносила ей радость. Они не планировали заранее мероприятий, все происходило импульсивно, под настроение, оттого в их встречах присутствовала непринужденность. Они могли неожиданно пойти в театр, а могли весь день проваляться на диване. Ира никогда не знала, где окажется с Андреем в конце дня. Однажды он привез ее за город и остановил машину в заснеженном поле. По стоящим вдалеке спортивным самолетам Ирина поняла, что это аэродром. Андрей подарил ей полет на самолете. Ее посадили за штурвал рядом с пилотом, Морозов сидел позади на пассажирском месте. Они летали на небольшой высоте – высоте птичьего полета, с которой хорошо просматривались окрестности. Игрушечные дачные домики, излучины дорог, лес – земля казалась так близко, что можно коснуться рукой. Пилот набрал высоту, затем резко снизил. У Иры захватило дух.

– Горочка, – прокомментировал пилот.

У Андрея завис в воздухе телефон, на камеру которого он снимал полет. Невесомость!

Это было одно из самых прекрасных свиданий в ее жизни. Ира не рассказывала Морозову, что мечтает стать пилотом. Как он догадался устроить такой сюрприз? Хотя он летчик, и все его мысли о самолетах.

Алычова стала оставаться в его квартире на Варшавской улице на несколько дней, когда у Андрея были выходные или разворотные рейсы.

Морозов возил ее на работу, несмотря на то что до Васильевского острова ехать неудобно. В час пик на метро получается быстрее. Ирина не возражала: забота мужчины ей была приятна. Андрей выходил из дома первым, чтобы очистить свой Volvo от снега, Ира – спустя несколько минут и садилась в уже прогретую и подготовленную к поездке машину.

И вот, когда она торопилась на работу, а Морозов собирался ее довезти, Ирина стала свидетельницей неприятной картины: Андрей стоит около машины, у него на шее висит девушка в форме стюардессы.

– Андрюша! Куда ты пропал?! – сияя от счастья, она учинила допрос.

Ирина так и застыла под козырьком подъезда.

Она плохо слышала, что говорил Морозов, зато слова девушки – отчетливо.

– Ты редко стал отвечать на звонки, и