Его взгляд смягчается, и когда он говорит, это почти как будто он видит призрак.

— Лорен.

Мое имя звучит неправильно, когда оно срывается с его губ, и я слабо улыбаюсь.

— Привет, Леон. Ты слышал что-нибудь от Мейсона?

Мои слова, кажется, потрясают его, и он заметно вздрагивает.

— Какого черта ты делаешь в таком месте? — Гнев вырывается из его груди, и его лицо краснеет. Он демонстративно игнорирует мой вопрос.

Я мгновенно принимаю оборонительную позицию. Мои глаза сужаются, ноздри раздуваются.

— А почему я не могу быть в таком месте? — Я подношу запястье к лицу, чтобы показать браслет. — Похоже, ты ошибаешься.

Леон сжимает челюсти, и его сильная хватка заставляет мою руку застыть перед ним. Он подносит ее ближе, чтобы осмотреть, и резко вдыхает. В животе у меня оседают камни, как в русле реки. Я пытаюсь вырвать руку из его захвата, но он сжимает ее еще сильнее.

В поле моего зрения Рой и Дэвид встают и собираются уходить. Рой поднимает руки в знак поражения и говорит:

— Прости, чувак. Не знал, что она твоя. — Затем они уходят.

— Я не его. — Мои слова вырываются из меня, и Леон вздрагивает. Какая, черт возьми, у него проблема?

— Ты могла бы быть.

Я замираю, и все звуки за пределами нашего пузыря оглушают меня. Леон наблюдает за моей реакцией с едва скрываемым юмором, сверкающим в его темных глазах.

— Если бы я знал, что ты сбежишь и выйдешь замуж за первого встречного, который пообещал помочь тебе найти брата, я бы сказал тебе, что могу помочь.

Я широко раскрываю глаза. Он практически захлопнул дверь перед моим носом, когда я обратилась к нему за помощью несколько недель назад.

— Но теперь, — он приближается ко мне и понижает голос, — ты — враг. И последнее партнерство твоего мужа только укрепляет это.

Мой взгляд метается между его глазами, и я вижу, что он верит каждому своему слову.

— Хадсон...

Леон перебивает меня.

— Хадсон не имеет доступа к той информации, которой обладаю я. — Его слова резкие, а гнев жжет как огонь. — Я думал, ты хочешь найти Мейсона.

Я прищуриваю глаза.

— Конечно, я хочу найти Мейсона.

Леон ухмыляется, и его рука, сжимавшая мое запястье, скользит вверх и ложится на мою шею. Слегка сжимая, он наклоняется ближе.

— Позволь мне помочь тебе. — Его слова слащавы и полны двойного смысла.

Я открываю рот, чтобы ответить, но меня прерывает грубый голос, раздающийся рядом с нами.

— Убери руки от моей жены.

Глава шестнадцатая

Леон бросает взгляд на Каллахана и сужает глаза, но через мгновение делает то, о чем просит Кэл. В следующий миг Кэл обнимает меня за талию и притягивает к своей груди. Тепло его ладони, прижатой к моему бедру, вызывает чувство владения и опьяняет, пробуждая в мне желание, от которого я думала, что давно избавилась.

— Каллахан Кин, — с трудом произносит Леон. — Твоя жена, — его взгляд перемещается на меня и задерживается, — похоже, получила членство. Это было просто счастливое стечение обстоятельств, что я оказался с ней здесь сегодня вечером. Кто знает, что могло бы случиться, если бы она осталась одна? Я уверен, ты понимаешь, что контролировать Лорен Катрон — нелегкая задача. — Он достает из пиджака сигарету и, улыбаясь, зажимает ее зубами.

— Вы, должно быть, не знаете миссис Кин так, как я, мистер Бьянки. Она особенно... приветлива, — он слегка касается моей головы, — если у нее есть правильная мотивация.

Я сжимаю челюсти и отворачиваю голову от его ласки. Он просто возвращает руку на мою талию и притягивает меня ближе.

— А теперь, если вы нас извините.

Леон раздувает ноздри, а затем стирает с лица кислое выражение. Он берет сигарету и машет ею в знак прощания.

— Всегда рад, Кин.

Кэл не оглядывается, утаскивая меня прочь.

— Хотелось бы сказать то же самое, Шестерка.

Я украдкой оглядываюсь назад и вижу, как лицо Леона краснеет от оскорбления Кэла. Он всегда особенно горько переживал тот факт, что родился вторым, но, по-видимому, несколько лет назад он перерос это и примирился со своей ролью правой руки старшего брата. Хотя в семействе Бьянки мужчины еще с детства проходят строгую подготовку.

Кэл крепче сжимает мою руку, тянущую меня к выходу. Его ледяное поведение практически обжигает, и я с трудом поспеваю за его быстрым шагом в своих каблуках.

Когда мы выходим из холла, мы остаемся одни на лестничной площадке и начинаем подниматься на улицу. Наши шаги эхом раздаются в тишине, но в следующий миг Кэл прижимает меня к стене. Бетон холодный на моей спине, но не такой ледяной, как взгляд Каллахана. Он прижимает меня к стене, положив руки по обе стороны моего лица, наклоняясь так близко, что мы дышим одним воздухом. Его затененные глаза перемещаются между моими, скользя по остальной части моего лица, прежде чем он наконец заговаривает.

— О чем ты, черт возьми, думала? — рычит он.

Мой гнев растет, чтобы сравняться с его, и я выпрямляюсь у стены. Кэл приближается, и наши губы оказываются на расстоянии одного дыхания. Меня окутывает аромат его сандалового одеколона, и я вдыхаю его. Кэл дергается, как будто я ударила его током, и отскакивает. Это движение возвращает меня к моему гневу.

— О чем я, черт возьми, думала? Что я могла бы получить какую-то чертову информацию, которую ты явно не смог получить. Я думала, что смогу найти, куда они увезли Элис. И знаешь что? Я нашла.

Кэл резко вдыхает и отводит взгляд.

— Откуда ты узнала?

Я закатываю глаза.

— Узнала что, Кэл? Будь пояснее, ладно?

Он отрывается от меня и трет челюсть забинтованной рукой. Капли крови просачиваются через повязку, и я протягиваю дрожащую руку, чтобы прикоснуться к ней, но потом вспоминаю о себе. Я отдергиваю руку и сжимаю ее в кулак.

Это имеет обратный эффект, и его взгляд устремляется на мою левую руку. Я сжимаю ее в кулак, но он успевает схватить ее. Его глаза сужаются от явной ярости.

— Где, блять, твое кольцо, Лорен?

По моей спине пробегает холодок. Я выпрямляюсь, отказываясь сжиматься под его опьяняющим гневом. — Дома. Раскрытие того, что я замужем, не способствовало моему плану.

Каллахан замирает. Музыка Abstrakt гремит за дверью, а на