Алекс аккуратно подталкивает меня к выходу и мы уходим. Уже у машины ловлю разочарованный взгляд Юльки, мол, ты чего, иди отрывайся, развлекайся, чего тормозишь?! Но я лишь раздраженно фыркаю и сажусь на заднее сидение.

До дома подруги едем молча. Тихая спокойная музыка, льющаяся из динамиков, разбавляет тишину, расслабляет. Подруга, кажется, даже засыпает, положив голову на подголовник и спит вплоть до конечного пункта.

– Спасибо, что приехал, – благодарю его, когда она уходит. – И за то, что напомнил о завтрашнем дне. Я бы точно не вспомнила.

Алекс выруливает на центральную дорогу и не спеша катится до светофора.

– Ты и не могла вспомнить, – отвечает ровно.

Я удивленно смотрю на него в зеркало дальнего вида. Нужно, наверное, было сесть на переднее сидение, там удобнее разговаривать с водителем, но опять подвергать себя искушению не хочу.

– То есть ты не говорил такого? – угадываю с первого раза.

– Не говорил, – отвечает честно. – А по-другому ты ехать не хотела. Лика, пойми, ночной клуб – это не то место, где можно безопасно отдыхать молодой девушке одной. Я бы тебя все равно там не оставил.

Перевожу взгляд в окно. Сердце сжимается от тоски. Вот опять. Зачем он снова?..

– Ты переживаешь о моей безопасности или о том, чтобы я никого себе не нашла?

Мне надоело видеть во всем намеки и разочаровываться. Это уже смахивает на мазохизм. Но ответ на свой вопрос я знаю заранее, поэтому, не дожидаясь его реакции, продолжаю:

– Я не сама туда поехала. Это Юлька обиделась на Бориса и хотела что-то кому-то доказать. Я пошла с ней только, чтобы она ни в какую историю не вляпалась. А она может. Поэтому и искала Борю. Кстати, почему он не приехал?

– Он вне зоны доступа. Уехал с пацанами на водохранилище, а там связь почти не ловит. В обед фотки карасей выслал и больше пока не появлялся.

До моего дома мы больше не разговариваем.

– Останови тут, – прошу его, когда вижу знакомый поворот. – Ты все равно не проедешь во двор.

Алекс внимательно просматривает дорогу на наличие свободного подъезда, но куча припаркованных авто, часть из которых стоит по принципу "мне так удобно, на остальных плевать" убеждают его, что я права.

– Пешком дойду, не переживай. Спокойной ночи.

Я открываю дверь не дожидаясь прощальных слов. Выхожу, поправляю платье, но не успеваю сделать и шага, как каблук попадает в выбоину.

– Блин! – вылетает с досадой, когда я понимаю, что босоножкам пришел конец.

Нет, мне не жаль обувь – они были неудобные, я покупала их за копейки на распродаже, да и носила редко, но идти до подъезда босиком перспектива так себе.

– Все в порядке? – замечает мою заминку Алекс.

– Да, – буркаю недовольно. – Почти.

Он глушит машину, выходит.

– Снимай, – командует после беглого осмотра моей беды. – Если, конечно, не хочешь сломать ноги.

Я и сама знаю, что в таком виде не дойду до квартиры. Со вздохом расстегиваю ремешок на правой ноге.

– И эту тоже, – указывает на левую.

– Зачем? Босиком по нашему разбитому асфальту ходить больно. А так хоть доковыляю потихоньку, – смеюсь нервно.

Но Алекс не разделяет моего веселья. Качает головой, подходит вплотную и неожиданно подхватывает меня на руки.

23/1

Я даже на несколько секунд забываю, что надо дышать, оглушенная подобным поступком. Меня никто никогда не носил на руках. Мужчины имею в виду. Даже Паша. А чтобы мой непосредственный начальник... На секунду вспоминаю Льва Алексеевича и становится смешно.

И пусть сейчас между нами с Алексом стерта грань босс – подчиненная, но и подобный жест дружеским назвать сложно.

В груди разливается волнующее тепло. Я утыкаюсь носом в мужскую шею, втягиваю любимый запах. Мой персональный афродизиак. Хочется нюхать и нюхать.

А что если уволиться? Алекс не заводит отношения с подчиненными, но если я уйду из этой компании, то у нас может что-то получиться? Или не может?

"Или он четко сказал, что приехал сюда работать, а не строить отношения! – обрубает меня внутренний голос. – Так что выкинь из головы".

Вот только легко сказать "выкинь", а как это сделать? Как перестать думать о нас, если стоит ему всего лишь коснуться – и меня ведет не по-детски.

Я вздыхаю и краем глаза замечаю, что воротник на рубашке мистера Идеала вывернут в обратную сторону.

– Ты рубашку надел наизнанку, – провожу ладонью по его плечевому шву, когда он доносит меня до моего подъезда и ставит на ноги.

– Да? Торопился просто, – отвечает чуть хриплым голосом.

И от этой хрипотцы бегут мурашки по всему телу. Торопился. Ко мне.

В воздухе густо пахнет сиренью. Вдалеке раздается лай собак, у кого-то на машине срабатывает сигнализация. Ночные сумерки мягко окутывают нашу часть двора, где уже вторую неделю не могут поменять перегоревшую лампочку в уличном фонаре.

Мы стоим с Алексом почти вплотную. Молчим. Я бы пригласила его на чай. Или на что-то покрепче. На секс, например, несмотря на то, что ни с кем так не делала. Ни с кем и никогда. Я всегда была слишком правильной девочкой до знакомства с ним. Не спала на первых свиданиях с малознакомыми мужчинами, не звонила им по ночам с просьбой помочь, не мечтала затащить их в постель при первом удобном случае.

Как так получилось, что с этим мужчиной я внезапно изменила всем своим принципам? Что в нем такого?!

Наше молчание затягивается. Мне нужно уходить, но ноги словно приросли к земле и отказываются подчиняться. А маленькая девочка внутри все чего-то ждет. Надеется на чудо.

– Спокойной ночи, – пересиливая себя, шепчу едва слышно.

Алекс кивает и мне чудится в этом жесте сожаление. Словно он тоже не хочет расставаться. А впереди долгая ночь. В одиночестве, с тяжелыми мыслями, с воспоминаниями. Пережить бы ее.

И я не могу удержаться, желая урвать хотя бы кусочек удовольствия. Встаю на цыпочки, тянусь к его щеке, чтобы запечатлеть дружеский поцелуй, чтобы коснуться, вдохнуть его запах, насладиться секундной близостью и то ли я промахиваюсь, то ли Алекс в этот момент слегка поворачивает голову, но наши губы неожиданно встречаются. Момент,