— Что? — выдыхаю в ужасе.

— Александра ни перед чем не остановится, — бросает он раздраженно. — И чем скорее она получит по своей завитой тыкве, тем лучше. Поняла?

— Нет, — мотаю я головой. — Я так не могу. Женя ей должен сказать. Он найдет на нее управу.

— Катран перед ней пасует. Она его мать. А у меня принципов нет. Особенно когда дело касается Александры Евгеньевны.

— Адам, я прошу, — в бессилии опускаю руки. Тут бежать к Даше надо, а я сижу и умоляю Нарейко не вмешиваться.

— Соня, вот ты наивная! — усмехается криво Адам. — Шура из той породы людей, которых надо останавливать. Иначе проблем не избежать. Катран еще когда выйдет…

— Через три месяца, — запальчиво восклицаю я.

— Да знаю я, — морщится мой собеседник и только сейчас открывает дверцы авто. — Беги к ребенку, Соня. И больше ни о чем не думай. Главное сейчас — обезопасить Дашу. А с Шурой все нормально будет… По итогу, — улыбается он мстительно. И я, подхватившись с места, несусь к калитке детского сада. А там уже, как верный оловянный солдатик, дежурит Ксения.

— Из сада никто не выходил, — рапортует она.

А из припаркованного неподалеку Крузака тяжелой походкой спешит к нам Проскурин.

— Соня, подожди…

Но я делаю вид, будто не слышу.

«Эх ты, дядя Петя… Я же тебе доверяла!» — вздыхаю тяжко и во всю прыть бегу к небольшому крыльцу, украшенному цветами и забавными скульптурками.

Перепрыгивая через ступеньки, взлетаю по лестнице. Не замечаю ни вывешенных рисунков на розовых стенах, ни цветов в кадках. В нос ударяет запах тушеного мяса и картошки. Сглатываю слюну. Я так и не успела пообедать.

«Спасибо вам, Александра Евгеньевна!» — прикусываю губу. И вламываюсь в кабинет заведующей.

— Светлана Витальевна!

Навстречу мне срывается Дашка.

— Мамоська!

А из-за стола поднимается заведующая.

— Полиция уже работает, Соня. Я вызвала. Личность преступницы установлена. Тебе надо дать показания. Этой бабе срок светит, — строго бросает она. Обычно улыбчивая и добрая.

Вот только сейчас Светлана наша больше похожа на амазонку. Светлые волосы выбились из прически, на лице застыла жесткая маска воительницы, а в глазах плещутся злость и решительность. Ей бы сейчас в руки меч, она бы в салат порубила и Шуру, и Проскурина.

— Спасибо вам, — прижимая к себе Дашку, только и могу выдохнуть.

— Это наша работа, Сонечка, — улыбается печально Светлана. — Конечно, лучше готовить утренники и заниматься с детьми, но мы за каждого ребенка несем ответственность. Да и ты предупредила, — кивает она на стол, где в ворохе бумаг лежит мое заявление. — От тебя потребуется подтвердить очевидный факт — ты не давала поручения забирать ребенка, — не спрашивает, уточняет заведующая.

— Конечно, нет, — выдыхаю я.

— Догадываешься, какая сейчас поднимется волна? На тебя будут давить. Упрашивать. Сулить какие-то деньги. Но тебе нужно продержаться, Соня, — берет меня за руку она. — Главное, не сдаться. Понимаешь? — заглядывает в лицо. — Иначе потом тебя же твоей добротой и взгреют. Заберут ребенка и, основываясь на этом деле, докажут, что ты доверила им воспитание малышки.

— Нет, — вскрикиваю испуганно. — Бобровы хотят отобрать у меня Дашу. Но я не позволю!

— Поэтому не трусь, пожалуйста, — улыбается мне Светлана. Звонит кому-то, и через несколько минут в кабинет входит плечистый и румяный майор.

— Там дурдом, СветланВитальевна, — закатывает глаза к потолку. — Эти Бобровы себя хозяевами жизни считают. Уже до киднеппинга опустились… А завтра что? Наркотой начнут торговать?

— Игорь, это Соня Боброва, — кивает на меня заведующая. — Мы и знать не знали, что она к тем Бобровым имеет отношение…

— Имела, — напоминаю тихонечко. Сейчас не время говорить о Жене. Потом как-нибудь разберемся.

— Да, влезли вы, девушка, в осиное гнездо, — садится за стол майор. Достает из кармана удостоверение. Протягивает мне в развернутом виде и представляется. — Майор Щербаков. Мне вас опросить надо.

— Да, пожалуйста, — киваю я.

Объясняю простые истины. Никому я не поручала забирать Дарью. Александру Евгеньевну знаю. Мы недавно с ней познакомились.

И когда ставлю подпись на каждой странице бланка, в кабинет влетает запыхавшийся красный как рак Проскурин.

— А, вот ты где, Соня! Не смей клепать на Шуру. Ты не имеешь права. Женя тебе не простит, — рычит он, вытирая платком потный лоб.

— Вы кто такой? Выйдите, — приказывает ему Щербаков, деловито складывая листки с показаниями в папку.

— Ты уже всех оболгала, — с ненавистью крякает Проскурин и делает шаг к майору. — Придется все переделать, командир.

Глава 42

— Вы кто? На каком основании находитесь на охраняемом объекте? Предъявите документы, — рявкает басом майор. Лицо у него сразу становится каменным. Исчезает куда-то доброжелательность и мягкость.

— Я — родственник Дарьи Бобровой, — важно заявляет Проскурин. Выпячивает грудь. Снова вытирает потный лоб, одаряет меня презрительно-ненавистным взглядом и восклицает надменно. — Произошло недоразумение, командир. Бабушка пришла за внучкой. Что такого? Я не понимаю… Устроили тут, — выдыхает он гневно.

— Выйдите, пожалуйста. Не мешайте работать, — холодно цедит Щербаков. — Иначе привлеку за соучастие. Будете с Бобровой через стенку из соседних камер перестукиваться.

— Вы… Вы… — будто чайник, закипает дядя Петя. — Вы у меня еще получите. Я сейчас вашему начальству позвоню, — складывает он бантиком толстые губы. — Погоны решил потерять, майор?

За нахрапистым наглым поведением проглядывает истинное лицо Проскурина.

«Хам трамвайный», — так моя бабушка говорила.

— Полковник здесь, на территории, — не обращая внимания на угрозы, замечает устало майор. — Дело под его личным контролем…

— Даже так, — фыркает негодующе Проскурин и торпедой вылетает из кабинета.

— Не повезло вам, — вздыхает Щербинин. — Это ж надо так нарваться… Замуж когда выходили, думали повезло? Большие деньги. Все дела, — смотрит на меня жалостливо, но не осуждающе.

— Нет, — мотаю головой. — Я о них знать не знала. Дашин отец с семьей не общался. Мы недавно узнали о существовании друг друга. И все было хорошо…

«А потом резко изменилось. Стоило мне в колонии переспать с Женей. Стоило только нам понять, что не можем друг без друга», — прикусываю губу.

Сразу накинулись шакалки. Решили держать меня под контролем, сбагрить мне чужое кольцо с маяком, ограничить общение с Дашей и рассорить нас с Женей. Прикольный поворот. Но на что только не идут люди ради денег!

— Вы свободны. Больше Бобровы сюда не сунутся, — улыбается мне майор. — Если нужна будет помощь, звони…те. И место жительства хоть на время