Кристиан также способен на ужасные вещи. Он из тех мужчин, которые заставляют меня наблюдать за избавлением от тела, не задумываясь.

Несмотря на то, что он извинился за это, я не могу забыть, что он это сделал.

Может, он и не знает о моих кошмарах, но я знаю.

Я делаю глубокий вдох и смотрю в окно, наблюдая за размытыми силуэтами деревьев.

У Кристиана есть темная сторона, но есть и милая. Это та, которую я вижу чаще всего. Это та, в которую я влюбляюсь.

Это та сторона, у которой есть реальная сила причинить мне боль.

Мне нужно взять себя в руки. Другим людям тоже приходится совершать ужасные вещи. Может, он и убийца, но это потому, что так и должно быть.

Даже когда я пытаюсь объяснить это себе, мне нелегко.

Я хочу, чтобы он понравился моей семье, и она увидела его с той стороны, которую вижу я, но сомневаюсь, что папа это сделает.

Он посмотрит на Кристиана и увидит темную сторону, о которой я беспокоюсь. Он собирается увидеть свою дочь, сидящую рядом с лидером картеля.

Это полный бардак. Я не знаю, как я сюда попала. Иногда я жалею, что не пыталась сбежать.

Рука Кристиана опускается на мое бедро, его большой палец медленно описывает круги, пока он ведет машину.

Его прикосновение заземляет. Оно вытаскивает меня из спирали паники, в которую я сама себя загнала, напоминая об ужине, о котором мне действительно стоит побеспокоиться.

Когда мы подъезжаем к ресторану, я поворачиваюсь к нему и накрываю его руку своей. — Я не знаю, как все пройдет. Они не будут счастливы из-за нашего брака.

Его брови сходятся на переносице. — В тот момент, когда захочешь уйти, скажи только слово. Я собираюсь быть здесь с тобой весь ужин, хорошо?

И вот оно. Приятная сторона, которая заставляет меня задуматься, кем бы он был, если бы не был лидером картеля.

— Ладно. — Я заправляю прядь волос за ухо и смотрю на здание перед нами.

Камердинер открывает мою дверцу и протягивает руку.

Я беру ее и встаю, любуясь нетронутым белым камнем здания.

Над дверью висит позолоченная надпись, а по обе стороны двойных дверей украшены дорогими цветами.

Кристиан выходит из машины и передает ключи парковщику.

Когда он присоединяется ко мне и обнимает за талию, я начинаю чувствовать надежду.

Может быть, сегодняшний вечер будет не таким ужасным, как я думаю. Может быть, мы выберемся отсюда совершенно невредимыми.

Хозяин улыбается, когда мы входим в ресторан, выходя из-за мраморного подиума. — Мисс Редфорд, рад видеть вас снова. Ваша семья уже ждет. Будьте добры, следуйте за мной.

— Спасибо. — Я улыбаюсь, следуя за ним.

Кристиан перемещается так, что его рука оказывается прижатой к моей пояснице.

От его дыхания у моего уха по спине пробегает дрожь. — Мне следует беспокоиться, что персонал знает, кто ты?

— Папа любит это место. Раньше мы приходили сюда по крайней мере раз в месяц на ужин. А потом были деловые ужины, на которых мы все должны были присутствовать. Ему нравилось хвастаться своей семьей перед другими политиками.

Кристиан кивает, его пальцы разминаются на моей спине. — Еда вкусная?

— Приличная. Хотя ты готовишь лучше. — Я улыбаюсь ему, когда в поле зрения появляется стол моей семьи.

На лице у папы широкая улыбка, а у мамы напряженное лицо. Ава выглядит так, словно предпочла бы оказаться где-нибудь в другом месте.

— Приготовься. Шоу вот-вот начнется.

— Я справлюсь с ними, — говорит он, когда мы подходим к столу.

Он выдвигает свободное кресло рядом с моей сестрой и ждет, пока я сяду.

Кристиан целует меня в макушку и пододвигает стул, прежде чем сесть рядом со мной.

— Хорошо, что вы двое смогли присоединиться к нам, — говорит папа теплым голосом, глядя на меня с улыбкой. — Я скучал по тебе, Зои. Как тебе семейная жизнь? Жаль, что нас там не было. Я никогда не думал, что пропущу твою свадьбу.

— Это было милая и тихая церемония. — Я беру салфетку и накрываю ею колени.

Папа сжимает челюсть, а мама усмехается. — И это то, чего ты действительно хотела? Ты знаешь, что можешь приходить домой в любое время. Мы будем ждать тебя с распростертыми объятиями. Последнее, чего я хочу, — это чтобы моя дочь оказалась в ловушке брака без любви.

— Ты, блядь, должно быть, издеваешься надо мной, — говорит Ава, прежде чем успевает остановиться.

Я толкаю ее ногой под столом, но она качает головой и сердито смотрит на нашего отца. — Ты собирался выдать ее замуж, чтобы решить свои проблемы, а теперь сидишь здесь и говоришь о том, какой позор, что она вышла замуж без любви?

— Ава, — говорит мама резким тоном. — Говори тише. То, что должно было произойти, тебя не касается. Зои знала, что она собирается сделать для своей семьи. По крайней мере, у одной из моих дочерей есть чувство долга.

Я кладу руки на колени, впиваясь ногтями в ладони. — Нам не обязательно делать это прямо сейчас. Мы могли бы хорошо провести время вместе без ссор. Папа, как дела на работе?

— Добрый вечер. — Официант останавливается у столика рядом с локтем моего отца. — Меня зовут Шейн, и я буду вашим официантом сегодня вечером. У всех уже была возможность ознакомиться с меню?

— Не нужно, — говорит папа, передавая стопку меню официанту. — Мы будем омара и стейк. А также ваши лучшие бутылки красного и белого вина.

Ава хмурится. — У меня аллергия на лобстеров. Ты же знаешь. Мне, пожалуйста, пасту с трюфелями.

— Нет. Она не будет. — Папа пренебрежительно машет рукой на Аву. — У тебя аллергия на лобстеров уже много лет.

Официант убегает, пока его не втянули в драку.

Я смотрю на Кристиана, как олень, попавший в свет фар.

Я думала, что ужин получится немного лучше, чем этот. В большинстве случаев моя семья может держать себя в руках, если мы собираемся на семейный ужин.

Мама переводит взгляд с меня на Кристиана. — Вы двое планируете завести детей? Я думаю, это было бы ошибкой, учитывая характер его работы. Ты же не хочешь иметь детей-преступников.

Я вижу, что краснею, когда смотрю на нее. Сначала я не знаю, что сказать.

Мама всегда была трудной женщиной. Я не могу вспомнить ни одного дня, когда бы она не говорила хотя бы с