В довольно скверном состоянии девушка присела на край кровати, на которой теперь ей придется спать, глубоко вздохнула и закашлялась — холодный воздух, даже слишком. Странная, нарочитая тишина вокруг, хотя и светлое время суток. Никто не делает ремонт, не шумит за стеной, не разговаривает… даже запаха нет. Обычно любая квартира, любой дом имеет свой особенный запах, он есть везде, казалось бы, но только не здесь. Здесь воздух ничем не отличался от воздуха, который, скажем, на заднем дворе приюта, или на крыше двадцатиэтажки… такой же мертвый, холодный и безразличный. Прессованная враждебность ощущалась сильнее всего, хотя Рал всеми силами старалась себя успокоить.

Собрав остатки воли в кулак, она встала и снова вышла в коридор:

— А почитать что-нибудь есть?

— По языкам программирования подойдет? Не знаю, что еще проще предложить. Книги для начальных классов остались у моих учеников. — Говорил хозяин дома не громко, хотя даже из кухни его было слышно более чем хорошо.

— Еще и программист. Да уж. Ладно, может даже пригодиться. Хотя бы не алгебра. — Девушка вдохнула и посмотрела по сторонам. Вокруг книжных полок не наблюдалось, скорее всего, они были в одной из комнат. В ту же секунду на любопытное лицо легла темная, тяжелая тень. Гостья вскинула брови и посмотрела на декана, стоящего в дверном проеме кухни, тот слегка ухмылялся, и явно о чем-то задумался.

— Как мило, ты внезапно перестала острить. Боишься?

— Не-а. Выплесну все сейчас, и на академию ничего не останется. А мне нужны зрители. — Она высокомерно задрала нос и прикрыла глаза. Даже опытный психолог сейчас не заподозрил бы в ее словах ложь, хоть она и была вопиющей.

— Разве тебе стоит верить? — Он подходил все ближе, отчего лицо Юралы делалось немного более взволнованным, и даже недоверчивым.

— Как хочешь, мне все равно.

— Нет. Тебе не все равно. — Склонившись над лицом ученицы, Хенгер продолжал ухмыляться, заглядывал ей в глаза. — И лишних вопросов не возникает, молодец. — Внезапно в напряженные женские плечи впились холодные, длинные пальцы, во тьме коридора она даже не заметила, когда он успел поднести к ней руки.

Они тотчас скользнули вниз, на спину, ощупывая позвоночник, лопатки, сквозь застиранную футболку. Ее взгляд устремился куда-то вверх, она старалась рассмотреть его лицо, но, раз за разом поднимая голову, натыкалась на то на подбородок, то на ключицы… приятный запах, естественный, не шампунь и не парфюм. Уверенные прикосновения, слишком. В конце концов Иида знала, зачем он ее забрал, расслабилась и склонила голову.

Не то что бы смирились, скорее уж просто разрешала. Или же смирилась. Так или иначе, эти прикосновения были приятны, и от этого никуда не деться. Эта самодовольная ухмылка, тяжелое, прерывистое дыхание…Он наклоняется, даже горбится, чтобы заглянуть в глаза своей ученице, изучить ее выражение, эмоции.

Мужчина, резко сцепив руки за ее спиной, стал сдирать с молодого тела футболку, продолжая притягивать его к себе. Девушка пассивно сопротивлялась, влажные губы то смыкались, то приоткрывались, хватая воздух, сосуды на лице становились все заметнее — щеки краснели, Габриэль замечал это, и становился грубее, резче в своих движениях. Напряженные пальцы, буквально, разрывали ее джинсы спереди, он неаккуратно спускал их, попутно ощупывая повлажневшие гениталии. С каждой секундой он все больше и больше наслаждался тем, что забрал ее, тем, что позволил себе переступить последнюю черту. Моральность, правильность происходящего его, более, не волновала вообще, оставалась только снедающая страсть и желание, которое, до этого момента приходилось лишь сублимировать и терпеть.

Посмеявшись себе под нос, декан схватил девушку за предплечье, и оттащил немного дальше — к неудобному дивану в коридоре, попутно полностью снимая с ученицы штаны, после чего взял ее за подмышки и немного приподнял над землей. Рал раскрыла глаза, пытаясь ухватиться за мужчину, и тот ей это позволил, присаживаясь на диван. Сердцебиение, и, один на двоих нарастающий пульс. Казалось, температура в комнате стремительно повышалась, но так только казалось.

Хенгер вальяжно расстегнул штаны, и достал из ширинки эрегированный член, наблюдая за испуганным лицом партнерши. Чтобы посмотреть ей в глаза, он поднял ее за подбородок, ведь несмотря на то, что она, формально, на нем сидела, учитель все равно был на порядок выше. Оттянув светлые, хлопковые трусы с застиранным рисунком в сторону, он резко насадил ее на половой орган, от чего Иида взвыла, а по щекам покатились рефлекторные слезинки. Боль ощущалась лишь первые несколько секунд, ведь за время в приюте она успела отвыкнуть от такого.

Мужчина схватился за ягодицы и впился в них пальцами, двигая ученицей, словно секс-куклой. На них останутся синяки, но сейчас их обоих это не волновало. Продолжая облапывать тело, он останавливался на груди, так же плотно ее сжимая, вместе с затвердевшими сосками.

Она чувствовала, как сильно натягиваются внизу половые губы, как глубоко проходит в нее член, настолько, что упирается в матку, и из-за этого ощущается некоторый дискомфорт. Но от осознания того, что он настолько глубоко внутри нее, сносило крышу. Остатки самоконтроля превращались в пыль и устремлялись в небо, а, точнее, в потолок, витая где-то в помещении, но полностью игнорируя стихающий вопль разума этих двоих. Запрокинув голову назад, девушка начала тихо стонать, стискивая зубы. Все-таки это приятно, он приятен, и наивно это отрицать.

Вязкая, белая жидкость растекалась внутри, а новые толчки заталкивали ее все глубже, глубже… из-за этого излишки не могли вытечь наружу, но это чувство сводило с ума. Горячо, влажно, и так приятно, что тело, более, не слушалось, а двигалось само, но уже не стон, а хрип вырвался из юного горла, когда внутри снова начала ощущаться сперма, а, точнее, ее стало еще больше. Юрала чувствовала своей промежностью его яйца, чувствовала, как растягивается, и как много есть сейчас внутри. Слишком много, и это заставляло матку сжиматься в спазмах. Возможно, здесь будет не так уж и плохо. И, раз семьи у нее не будет, можно попробовать, попытаться создать свою. Здесь, перед ней сейчас сидел учитель, желающий ее настолько, что пошел на такой отчаянный шаг. Забрать её из приюта.

Хотя, возможно, она просто утешала себя, строя воздушные замки, ощущая чужие, теперь уже теплые руки на своей талии. Раз так делают, возможно, ее любят.

Или нет?

Немного