— Какая ещё Корешкова? — шепчу я, лихорадочно листая дальше.

Ещё один договор. Участок в Калужской области. Покупатель — Игорь Семенович Быстров. Двенадцать миллионов. И ещё один — Анна Петровна Злобина, восемь миллионов.

Мозг будто перегорел, мысли застряли, а в голове стоит густой туман от бессильного бешенства. Эти фамилии мне ни о чём не говорят. Но суммы... Господи, да тут куплено земли на сорок миллионов! О каких сделках я не знала?

Листаю дальше. Справки из банков. Но не из наших банков. Это какие-то швейцарские счета. И на них...

— Мать честная, — выдыхаю я, чуть не роняя документ.

На счете в Кредит Суисс лежит двенадцать миллионов долларов. На имя всё того же Игоря Семеновича Быстрова. А вот ещё один счет — в Дойче Банке. Восемь миллионов евро. На имя Светланы Ивановны Корешковой.

Я схожу с ума или что? Руслан выводил деньги за границу через подставных лиц? И сколько лет это продолжается?

Я пытаюсь в мыслях разделить себя на двое. Вот я одна — шокированная женщина, которая обнаружила, что муж водил её за нос годами. Вот я вторая — разумная стерва, которая понимает: это золотая жила для развода.

Какая же вторая я противная дура. Но какая полезная.

Беру следующий документ. Переписка по электронной почте. Распечатки каких-то сообщений. Читаю и волосы встают дыбом.

"Руслан, переводи деньги частями, по миллиону в месяц. Налоговая не должна ничего заподозрить. И.Б."

"Игорь, всё под контролем. Земля оформлена на Корешкову, деньги уйдут в Швейцарию через неделю. Р.Г."

Дата — полтора года назад.

— Сволочь, — шиплю я сквозь зубы. — Сколько лет ты меня дурил?

А вот ещё интереснее:

"Руслан, жена ничего не подозревает? Если что — я тебя не знаю. С.К."

"Светлана, Злата дура полная. Она и понятия не имеет, какие деньги проходят через компанию. Только бы студия её процветала. Р.Г."

Вот гад. Вот мразь. Называл меня дурой, а сам столько лет воровал из семейного бюджета. И ещё смеет говорить, что я ничего не внесла в наш брак!

Руки трясутся от злости. Хочется разорвать эти документы, сжечь, выкинуть. Но нет. Это моё оружие. Мой шанс получить не половину, а всё, что он у меня украл.

Беру следующую бумагу и чуть не падаю на коробки с консервами.

Медицинская справка. Андрологическая клиника "Отец и дитя". Пациент: Громов Руслан Дмитриевич. Диагноз: азооспермия. Дата обследования — июль 2011 года.

Азооспермия... Это же... Это же полное отсутствие сперматозоидов. Бесплодие.

— Не может быть, — шепчу я, перечитывая справку.

Но дальше ещё интереснее. Вторая справка из той же клиники. Дата — февраль 2012 года. "Курс лечения завершен успешно. Фертильность восстановлена. Рекомендуется планирование беременности в ближайшие месяцы".

Планирование беременности... А мы с Русланом познакомились в марте 2012-го. И я забеременела Савелием через два месяца после свадьбы.

Значит, он скрывал от меня, что лечился от бесплодия. Боялся, что я его брошу? Или просто не считал нужным посвящать в свои проблемы?

Что ещё он утаил за эти годы? Кем я была для него на самом деле — женой или просто удобным прикрытием для его тёмных делишек?

Листаю дальше. Ещё документы, ещё счета, ещё переписка. Голова идёт кругом от цифр и фамилий. Сорок миллионов рублей только на земле. Двадцать миллионов долларов на зарубежных счетах. И это только то, что я нашла в одном ящике.

А сколько ещё тайников в этом доме?

Фотографирую каждый документ на телефон. Руки дрожат, приходится переснимать несколько раз, чтобы получилось без размытости. Но я не успокоюсь, пока не зафиксирую каждую запятую.

— Ну, милый, — бормочу я, складывая документы обратно в ящик. — Теперь посмотрим, кто из нас дура.

Наверху хлопает входная дверь. Савелий вернулся из школы. Быстро прячу ящик обратно за стеллаж, стираю пыль с лица и поднимаюсь наверх.

— Мам, я дома! — кричит сын из прихожей.

— Иду, солнышко! — отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

Но внутри всё кипит. Руслан думает, что он такой хитрый, что может меня обвести вокруг пальца. А я теперь знаю правду. И эта правда стоит не половины его бизнеса, а гораздо больше.

Иду на кухню, где Савелий роется в холодильнике.

— Как дела в школе? — спрашиваю я, пытаясь вести себя как обычно.

— Нормально. Мам, а папа когда придёт?

Сердце болезненно сжимается. Как объяснить одиннадцатилетнему мальчику, что его отец — лжец и вор?

— Не знаю, дорогой. Мы с папой... сложно сейчас.

Савелий закрывает холодильник и смотрит на меня своими зелёными глазами — точь-в-точь как мои.

— Мам, а вы точно разведётесь?

Вопрос как удар ножом в сердце. Я так устала от этой войны. Так устала ненавидеть человека, которого когда-то любила больше жизни.

— Я не знаю, Савка. Правда, не знаю.

Мальчик кивает и идет к себе в комнату. А я остаюсь на кухне и думаю: что теперь делать с этой информацией?

Звоню Тихону Мензурову. Трубку берёт не сразу — наверное, с клиентами.

— Златочка! Как дела, боец? Новости есть?

— Тихон Аркадьевич, мне нужно к вам приехать. Срочно. У меня есть кое-что интересное.

— Интрига! — смеётся адвокат. — Давайте через час. Я как раз освобождаюсь.

Кладу трубку и иду собираться. Сбрасываю документы с телефона на флешку и кладу её в сумку. Оригиналы пока оставлю в подвале. Мало ли что.

По дороге к Мензурову прокручиваю в голове нашу с Русланом жизнь. Сколько раз он ездил в командировки? Сколько раз говорил, что дела идут плохо, что нужно экономить? А сам в это время переводил миллионы на зарубежные счета.

Вспоминаю, как два года назад я хотела купить новую машину. Руслан тогда сказал: "Злата, деньги не резиновые. Потерпи ещё годик". А в это время покупал землю за пятнадцать миллионов.

Или когда я просила денег на ремонт студии.