— Что — Злата? — Я подошла к нему вплотную. — Ты же этого хотел? Развода? Свободы? Молодой любовницы без растяжек и морщин с пустой головой, которая не будет доставать тебя своими женскими проблемами? Ну, так бери и наслаждайся — только не плачь потом, что свобода пахнет доступным парфюмом и вкусом предательства.
— Я хотел... — Он запнулся. — Чёрт, я не знаю, чего я хотел.
— А я знаю, — сказала я жёстко. — Ты хотел всё и сразу. Стабильность семьи и страсть любовницы. Преданную жену и свежую девочку. Но так не бывает, Руслан. В жизни приходится выбирать.
— И ты уже выбрала?
— Я выбрала себя, — ответила я. — Впервые за двенадцать лет.
Мы стояли так близко, что я чувствовала тепло его тела. Пахло знакомым парфюмом, и на секунду мне захотелось прижаться к его груди, как в старые добрые времена. Но я не позволила себе эту слабость.
— Так что решаешь? — спросила я, отступив на шаг. — Сорок пять процентов бизнеса и цивилизованный развод? Или война до победного конца?
Руслан молчал долго. Потом вдруг улыбнулся — впервые за всё время нашего разговора улыбнулся по-настоящему.
— Ты знаешь, — сказал он, — я женился на тихой художнице, а развожусь с акулой бизнеса.
— А я выходила замуж за влюблённого принца, а развожусь с предателем и лжецом, — парировала я. — Мы оба изменились.
— Видимо, да, — кивнул он. — Хорошо. Сорок процентов в бизнесе, компенсация за студию и адекватные алименты. Но с одним условием.
— Каким?
— Никаких налоговых проверок. Документы возвращаешь мне.
Я задумалась. С одной стороны, компромат — моя страховка. С другой стороны, если мы заключим официальное соглашение...
— Документы остаются у меня до полного исполнения всех пунктов договора, — сказала я. — Как гарантия.
— Чёрт, — выругался Руслан. — Ты действительно думаешь как бизнесвумен.
— А ты сомневался? — Я улыбнулась. — Двенадцать лет жизни с тобой не прошли даром.
Он протянул мне руку.
— Договорились?
Я посмотрела на его ладонь. Сколько раз я целовала эти пальцы, сколько раз они ласкали моё тело, стирали слёзы с моих щёк...
— Договорились, — сказала я и пожала его руку.
Прикосновение было коротким, но я почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Даже сейчас, когда между нами пролегла пропасть обид и лжи, моё тело помнило всё.
— Тогда я завтра же передам документы адвокату, — сказал Руслан, отпуская мою руку. — Скобеев всё оформит.
— Мой адвокат тоже будет участвовать, — предупредила я. — Тихон очень дотошный.
— Знаю, — усмехнулся Руслан. — Этот жук уже успел мне нервы потрепать.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Странно — впервые за месяцы мы не кричали, не обвиняли, не пытались уничтожить. Просто стояли и смотрели, как два человека, которые когда-то любили друг друга и теперь учились жить врозь.
— Злата, — сказал он вдруг. — А если бы... если бы у нас была возможность начать всё заново...
— Не было бы, — перебила я его. — Ты сделал выбор, Руслан. И я тоже.
— Понятно, — кивнул он. — Тогда... удачи тебе.
— И тебе тоже, — ответила я.
Руслан взял свою папку и направился к выходу. У двери он остановился и обернулся.
— А знаешь, что самое странное? — спросил он.
— Что?
— Сейчас ты мне нравишься больше, чем за последние пять лет, — сказал он и вышел.
Я осталась одна в своей новой студии. За окном всё так же моросил дождь, и я вдруг поняла, что дрожу. Не от холода — от напряжения, которое, наконец, отпустило.
Я выиграла эту битву. Но почему же мне так хреново?
Стою у окна, глядя на отъезжающую машину Руслана, и сжимаю в руке ключи от новой студии. "А что, если это не победа? Ведь тогда всё станет окончательным. И возврата не будет".
Завтра я узнаю, что значит — получить 40 % его бизнеса. И потерять всё остальное. Включая последнюю надежду, что когда-нибудь мы снова будем семьёй.
Глава 12: Тайна в подвале
Господи, как же меня достала эта война. Стою в подвале и перебираю коробки с новогодними игрушками, пытаясь найти хоть что-то ценное, что можно продать. Деньги на адвоката заканчиваются быстрее, чем я рассчитывала.
— Мать твою за ногу, — бормочу я себе под нос, сдувая пыль с фарфоровой елочной звезды. — До чего же я докатилась.
В подвале пахнет пылью и старыми консервами. Света мало — только одна голая лампочка под потолком, которая мигает, как больная. Но зато тихо. Здесь не слышно, как Савелий плачет по ночам, думая, что я не замечаю. Не слышно, как соседи шушукаются за спиной: "А Громова-то совсем озверела, мужа из дома выгнала".
Перетаскиваю тяжелую коробку с елочными украшениями и вдруг замечаю что-то странное. За старым стеллажом с банками варенья виднеется металлический угол. Что это ещё за хрень?
— Интересненько, — шепчу я и лезу за стеллаж.
Пыли там — мама не горюй. Чихаю так, что едва не оглушаю себя в этой каменной коробке. Но руки нащупывают что-то твёрдое. Металлический ящик размером с небольшую коробку из-под обуви. Тяжелый. И на замке.
Сердце начинает колотиться как бешеное. Что Руслан мог здесь спрятать? И главное — зачем?
Вытаскиваю ящик на свет. Металл потемнел от времени, но замок ещё крепкий. Трясу — внутри что-то шуршит. Документы?
— Ну же, — бормочу я, пытаясь найти что-то подходящее, чтобы взломать замок.
Нахожу старую отвертку в папином ящике с инструментами. Папа всегда говорил: "Златочка, мужчина в доме не главное. Главное — уметь пользоваться инструментами". Если бы он знал, для чего мне сейчас это пригодится.
Замок поддается не сразу. Минут десять ковыряюсь, ругаясь на чём свет стоит. Наконец раздаётся щелчок.
— Есть, сволочь!
Открываю крышку и замираю. Внутри — стопка документов, перевязанная резинкой. Сверху лежит флешка и какие-то справки. Руки дрожат, когда беру первый документ.
Договор купли-продажи земельного участка в Подмосковье. Покупатель — некая Светлана Ивановна Корешкова. Сумма — пятнадцать
