Мы рассаживаемся за накрытым столом, посадив Элю на пол, чтобы она могла свободно ползать и пытаться ходить. Все молча накладывают себе еду в тарелки и атмосфера остается натянутой.

— Алиса, ты уже вышла на работу? — вдруг спрашивает мама, как будто для нее это самый важный вопрос.

— Конечно, — отвечаю я, стараясь не показать раздражения. — Мой отпуск закончился.

— А с кем остается ребенок?

— У Эли есть няня, — говорю я.

— Это хорошо, — кивает она. — Не стоит бросать карьеру ради семьи, когда вы можете позволить себе нанять няню.

— Никто и не ждет, что Алиса бросит работать, — вставляет Булат, и я вижу, как папа бросает на него короткий взгляд. — Я женился на ней не потому, что некому воспитывать моего ребенка. Конечно, Алиса помогает мне с ней, но это ее желание, я никому не навязываю свою дочь.

Мама слегка приподнимает бровь, недоверчиво хмыкая. Папа лишь молча ест, изредка кидая взгляд в мою сторону, как будто хочет сказать что-то, но удерживается.

Эля начинает смеяться, уцепившись за кружевной край скатерти и играя с ней, чем привлекает к себе внимание. Я улыбаюсь ей, немного расслабляясь, потому что не могу не проникнуться таким сладким детским смехом, но увидев неодобрительный взгляд мамы, едва не взрываюсь от негодования.

— По делу Вадима есть подвижки? — неожиданно спрашивает у Булата папа. — Он ничего нам не говорит.

— Его адвокат считает, что чем меньше людей знает подробности, тем лучше, — отвечает Булат. — Я и сам не в курсе происходящего, но дело скоро закроют.

Это правда. Булату нечего было мне сказать, когда я спросила его о том же. Папа кивает и впервые за вечер смотрит ему в глаза.

— Спасибо за помощь, — кратко говорит он и я знаю, чего ему стоит произнести эти слова.

— Это ради Алисы, — заявляет Булат, заставляя мои щеки загореться, хотя я прекрасно знаю, что он лишь играет, и все равно реагирую на его теплый взгляд, обращенный на меня.

— И все же, — говорит папа. — Мы благодарны за твою помощь.

Булат просто кивает и возвращается к своему супу.

— Очень вкусный борщ, Ирина Сергеевна.

Мама не отвечает, притворившись, что не слышала, и неловкость за столом возрастает еще больше.

Глава 17

Когда мы уходим, я ощущаю одновременно облегчение и усталость. В машине Эля засыпает, а Булат спокойно ведет, не говоря ни слова. Но его молчание слишком громкое и я не выдерживаю.

— Ты ничего не скажешь? — спрашиваю его.

— О чем? — его голос звучит нейтрально.

— О том, как мои родители полностью игнорируют тебя. И Элю тоже.

Он бросает на меня быстрый взгляд, потом снова смотрит на дорогу.

— Они не игнорируют. Просто они не знают, как себя вести. Я им неприятен, так что душевного общения с ними я и не ждал. Не парься.

— Ты серьезно? — я поворачиваюсь к нему. — Они смотрят на нас, как будто я твоя жертва, которую обманом затянули в брак. Словно я какая-то дура, не способная сама принимать решения. Это бесит!

— Понимаю, — отвечает он после паузы. — Тебе обидно, потому что ты думаешь, что они перестали видеть в тебе взрослую и разумную женщину, но ты немного не так смотришь на ситуацию, Лисенок. Есть разница между осуждением и беспокойством. Со стороны твоих родителей я сегодня увидел именно беспокойство. Уверен, со временем они смягчатся.

Не могу поверить, что он это говорит! Это ведь тот самый Булат Исаев, которого я знаю, верно? Я думала, он разозлится из-за грубого отношения моих родителей, а он, наоборот, их защищает передо мной. Было бы смешно, не чувствуй я обиду, которую трудно побороть. Но тепло от его слов все равно просачивается в мое сердце и я успокаиваюсь, переставая нервно мять сумку в руках.

Приехав домой, мы поднимаемся в квартиру и Булат несет спящую Элю в детскую. Я иду за ними, аккуратно снимая с нее курточку с шапкой, прежде чем он уложит ее в кроватку. Эля забавно причмокивает губами во сне, ища выпавшую соску, и я даю ее ей, после чего накрываю ее мягким одеяльцем, поглаживая по влажным от пота волосам.

— Пойдем, — тихо шепчет мне Булат и мы вместе выходим из комнаты, направляясь в гостиную.

Он садится на диван, опершись локтями на колени, и смотрит на меня так пронзительно, что я не могу выдержать его взгляд и отворачиваюсь, чтобы уйти.

— Не уходи, — мягко, но с ноткой усталости, просит он.

— Я в ужасном настроении сейчас, Булат. Из меня не лучший собеседник. Лучше посмотри телевизор.

— Ты не должна справляться со всем этим одна, — продолжает он. — Я здесь. Даже если тебе иногда хочется, чтобы меня не было.

Я фыркаю, не удержавшись. Он слегка улыбается, и напряжение в комнате немного спадает.

— Я просто хочу, чтобы все было проще, — тихо признаюсь я. — Но с каждым днем все только запутывается.

Вместо ответа он встает и делает шаг ко мне, его взгляд фиксируется на моем лице и я не могу отвести глаз. Кажется, воздух между нами становится плотным, почти осязаемым.

— Булат… — шепчу я, сама не зная, что хочу сказать.

— Не говори ничего, — тихо перебивает он, решительно направляясь ко мне.

Мне хочется одновременно сбежать и остаться. Но я слишком долго думаю, потому что Булат приближается быстро, его рука поднимается, чтобы осторожно коснуться моего лица. Это прикосновение — будто ток, пробегающий по коже. Его пальцы мягко скользят по моей щеке, и я замираю, не в силах двинуться.

— Лисенок, — шепчет он, и я чувствую его дыхание на своей коже.

Я смотрю в его глаза, и все мои мысли исчезают. Я должна отойти, сказать что-то, остановить это. Но я не двигаюсь. Его близость опьяняет, и мое сердце начинает биться так быстро, что кажется, оно сейчас вырвется из груди.

Булат наклоняется, и я чувствую, как его губы осторожно касаются моих. Этот поцелуй сначала легкий,