Чтобы утихомирить своего зверя, я прогибаюсь, но не ломаюсь. Я — вода.

Снова оказываюсь на лопатках. Его взгляд темный, он душит и манит. По-прежнему тянет своей опасной структурой, и это хорошо. Это помогает отключить сознание окончательно.

Издаю уверенный стон, когда он проводит губами по моей коже, прикрываю глаза и вздрагиваю, когда передняя защелка на бюстгальтере отходит.

Крак!

И я чувствую легкий ветерок, но почти сразу жар. Малик захватывает один сосок губами, водит по нему языком, а второй перекатывает между пальцев. Да, я готова признать, что он это умеет — отключать сознание и доводить до исступления.

Мое тело — его собственноручно выстроенная ловушка; он знает его наизусть, он всю меня изучил, как свои пять пальцев.

Мне так нравится.

Он спускается ниже по животу, оставляя надрезы на моей коже. Я не против. Так лучше удается помнить, кто передо мной...и что от меня требуется. Пускай. Только это сейчас имеет значение. Подаюсь бедрами навстречу и снова издаю стон, только гораздо громче предыдущего. Малик не медлит. Сегодня не будет долгих прелюдий, и я это, очевидно, прекрасно понимаю. Месяц прошел. Похоже, он чувствует необходимость меня присвоить...Уже через мгновение его язык проходит по кругу вокруг моего клитора, а потом он всасывает его и начинает свою жестокую пытку.

Может быть, не верит? Скорее всего, он мне действительно не верит. Или нет. Неважно. Я распаляюсь и наслаждаюсь этим моментом, потому что ему нет равных в постели. Главное, не думать, почему так? Да, главное на этом не концентрироваться...

Будь водой.

Расслабься.

Чувствую, как первый оргазм подкатывает. У меня давно не было секса даже с самой собой. Не до этого было совершенно, а тут…с козырей зашел, что скажешь?

Издаю тихий смешок от глупости и неуместности собственной мысли, но сразу закрываю рот рукой и жмурюсь. Меня начинает мелко трясти. Я почти. Мышцы внизу живота похожи на свинец. Густой гранит. Даже если сопротивляться будешь, он прет на тебя без остановки, и в результате получается то, что получается.

Я кончаю мощно, слишком быстро и слишком сильно. Малик не останавливается. Он максимально растягивает удовольствие, проникая в меня пальцем. Давит на точки, которые сам установил, и я схожу с ума.

Выгибаюсь, сажусь, снова падаю на кровать. Меня трясет, а на глазах слезы…

Так не должно быть. Я не имею право получать такое удовольствие с ним, но я получаю. И я вода.

Он отстраняется от меня с ухмылкой, когда ощущения немного меркнут. Сквозь плотную поволоку и из-под опущенных ресниц я смотрю на него и вижу, как часто вздымается его грудь.

Такая красивая грудь…

У него тело бога, и это тоже нечестно, но кто сказал, что чудовище играет по правилам?

Малик расстегивает ширинку. Стягивает боксеры, а его член пружинит наверх. Он большой и красивый. Розовый. Требовательный. Как будто бы может все, и я ненавижу его за то, что это правда.

Он может. И все они это знают…

Блядь, Лили, не думай об этом! Но как? Как не думать? Если я до сих пор вижу на чистой коже красную помаду…

- Стой, - шепчу сбито, когда он ложится на меня.

Упираюсь руками в грудь.

Я не должна, но сдержаться не могу…

- Резинка.

- Что, блядь? - он усмехается и двигается еще ближе.

Его эрекция упирается мне в бедро, а губы касаются шеи. Стоп-стоп-стоп…нет!

- Малик, одень презерватив! Ты трахаешься непонятно с кем, а у меня ребенок…

Дура.

Нет, серьезно. Ты реально дура, дорогая. Все ведь шло так хорошо…

Чувствую, как он на мгновение замирает и напрягается, но потом его отпускает. Слышу гортанный, низкий смех. Малик отстраняется, упирается рукой в постель и саркастично заглядывает глаза, выгнув брови.

- Ты серьезно?

- Похоже, что я шучу?

Знаю, что он чистый. Малик очень щепетильно относится к своему здоровью, а я…скорее прикрываю женскую обиду за заботой о себе. Еще и ребенка сюда приписала, господи…

Но сказанного не воротишь. А он знает, прекрасно осознает, что именно я делаю…

Ухмыляется, ложится обратно и снова целует меня в шею. Шепчет тихо…

- Не волнуйся, Лили. Я чистый. С ними я не трахаюсь без гандона…

Мое тело пронзает боль, когда он резко, без предупреждения входит в меня. Пара жестких фрикций, и опять шепот…

- Но ты моя жена. Ты моя. И с тобой я не собираюсь надевать никакие резинки.

Еще пара грубых фрикций, которыми он будто ставит точку в обсуждении. Будто хочет затолкнуть в меня свою правду и оставить там гнить.

Не думай об этом. Не думай…ты вода.

А я и не об этом думаю, если честно. Внезапно в голове возникают другие слова, брошенные мне в лицо в том мерзком подвале.

«Родишь мне детей»

Во множественном числе.

И это приводит в ужас. Я застываю, широко распахнув глаза, но Малик расценивает это иначе. И хорошо, конечно же. Он сгребает меня в охапку, но не торопится больше. Нежно целует мои плечи, грудь, аккуратно подается бедрами.

Аж тошнит.

Притворная забота…господи, какое лизоблюдство и лицемерие…

Хочется рыдать. От собственной глупости и слепоты. Как я могла раньше принимать обычный сухарик при дрессуре за чистую монету? За чувства? За его гребаные чувства и любовь? Какая же я идиотка…

Хочется рыдать. В глазах уже собрались слезы, которые мажут все вокруг, но нет. Нет. Нет! Нельзя! Мне необходимо избежать очевидного, потому что рожать от него снова? Ни за что. Я люблю Надию безумно, но как бы горько ни было, она — моя ахиллесова пята и самая главная нитка, за которую можно дергать до конца дней. Заработать еще одну? Я не самоубийца.

- Подожди, стой…

- Лили…

- Я хочу сверху.

Он снова замирает, а потом отстраняется, чтобы заглянуть в глаза. Я притаилась. Честно? Без понятия какая будет реакция. Раньше ему бы понравилось. Он любил (или мне так казалось), когда я проявляла инициативу. По крайней мере, всегда ее поддерживал.

Но мне нельзя опираться на «раньше», если я хочу выжить «сейчас». Поэтому да, притаилась. Смотрю на него и думаю: что будет? Он накажет?

Малик усмехается. Ничего не говорит, но резко подхватывает меня и переворачивается на спину. Я занимаю лидирующую позицию.

Отлично.

- Ну, давай. Сверху…

Получаю