Кали заметила меня с другого конца комнаты и тут же извинилась перед предположительно скучным разговором с одним из гостей вечера.

— Наслаждаешься сегодняшним вечером. Да? — Майя одарила меня прощальной улыбкой, на которую я ответила.

Кали заняла место своей матери. — Я как раз собиралась найти тебя. Чувствуешь себя лучше?

— Да. — Я улыбнулась, закатив глаза. — Хотя я столкнулась с каким-то мудаком.

— Не удивлена. Это место переполнено ими. — Кали схватила два бокала шампанского с подноса официантки. — Оно нам понадобится, чтобы пережить ночь. Поверь мне.

Определенно.

— До дна.

Мы так и сделали.

— Тьфу. Я не понимаю в чем смысл.

— Все дело в кайфе, детка. Просто подожди. Это поразит тебя. — Кали забрала наши пустые бокалы и заменила их двумя наполненными. — Вот.

Прежде чем она успела передать один из них, кто-то подошел ко мне сзади и забрал их. Я почувствовала мощное присутствие у себя за спиной, несмотря на отсутствие физического прикосновения. Я проследила за движением руки, когда мужчина осушил один из стаканов. Волна энергии прошла через мою грудь, отрезвив меня.

Он.

— Найди свое, придурок.

— Зачем мне это делать, когда я могу взять твое, садовый гном?

Кали закатила глаза. — Нат, это мой засранец брат. Тревор, Наталья. — Она протиснулась между нами. — Пойду напьюсь.

Мое сердце упало, когда его глаза встретились с моими. Холодные и темные, как бездна океана. Они пронзили меня насквозь, просачиваясь глубоко в мою грудь и замораживая меня до глубины души.

Тревор Кайто Су.

Капитан баскетбольной команды Колумбийского университета, который, по-видимому, годами надирал задницы нашим ученикам из Нью-Йоркского университета.

Студент колледжа с самым высоким уровнем IQ на Восточном побережье, возможно, и в США.

И, конечно же, наследник многомиллиардной технологической империи своей семьи — династии Су.

Конечно, это был он. Зачем еще ему знать дворецкого?

— Я думал, что выгнал тебя. — Глубокий, ровный голос Тревора обволакивал меня, как темный бархат.

— Ты пытался. — Мои слова прозвучали необычно хрипло. Я не похожа на саму себя.

Чем дольше мы смотрели друг на друга, тем медленнее билось мое сердце. Шум вокруг нас стих, и все, кроме него, расплылось.

Его глаза — черные и неумолимые — смотрели прямо мне в душу, испытывая.

И меня осенило.

О, Боже мой. Я назвала Тревора Су мудаком.

— Ты опоздал. — Я повернула голову и увидела Майю. Его мать отругала его, встав между нами, чтобы поправить его костюм. — И эта рубашка не подходит...

Взгляд Тревора метнул ледяные кинжалы в мою сторону поверх головы Майи. Теперь его чрезмерная реакция на то, что я испортила его рубашку, приобрела немного больше смысла. Родители-перфекционисты: зачет.

Мне почти стало плохо.

— Ты видишь, с чем мне приходится иметь дело, Наталья, дорогая? — Майя повернулась ко мне, все еще указывая на предположительно неподходящую рубашку своего сына. — Что ты думаешь?

Я бы не заметила ничего плохого, если бы она не заговорила об этом.

Вздохнув, я разочарованно оглядела его, прежде чем посмотреть ему прямо в глаза. — Просто катастрофа.

— Я так и знала! — Майя фыркнула, уходя.

Я не сводила глаз с Тревора.

И если бы взгляды могли убивать, я бы захлебнулась своей кровью.

У меня было плохое предчувствие насчет этой девушки.

Но я не мог понять, что именно было в ней такого.

Меня никогда не называли по имени — особенно девчонка в украденном платье и с плохими манерами.

Наша первая встреча оставила не самое лучшее впечатление, хотя дело не в этом.

Теперь ее присутствие отталкивало меня еще больше.

Она не улыбалась. Ее карие глаза были слишком мягкими. Ее аура была слишком теплой. Ее улыбка была слишком милой.

Хотя в ней была некая навязчиво прекрасная трагедия, ей не хватало того, что было у всех остальных в этой комнате: крови на руках.

Что ж. Судя по тому, как проходит сегодняшний вечер, это ненадолго.

Она пробыла на приеме не больше часа, а на ее спине уже была мишень.

Я не знал, кто она такая и чего хочет. Хотя я подозревал, что она была просто еще одной фальшивой подругой Кали, стремящейся к богатству и подняться по социальной лестнице.

Так продолжалось до тех пор, пока мы не сели за наш столик.

И весь ад разразился, когда мой отец поделился своим небольшим осознанием того, что Наталья и Сальваторе Моретти — Дон одной из пяти Нью — Йоркских семей — носили одну и ту же фамилию.

Все сочли это совпадение забавным.

Только не я.

Мисс Украденное Платье, похоже, тоже, и она даже не знала, что Сальваторе был мафиози. Хотя она вежливо, немного неловко улыбнулась. Как и подобает идеальной гостье.

Поэтому, естественно… Я подумал, что возьму это на себя и буду идеальным хозяином.

Я встал и предложил воображаемой принцессе руку. — Могу я пригласить тебя на танец?

Наталья посмотрела на меня как на клинического сумасшедшего.

Я заставил себя согнать ухмылку с губ. Думаю, она была умнее, чем пыталась показать.

— О, да! — Через стол донесся взволнованный голос моей матери. — Это было бы чудесно.

— Наталья отлично танцует, — подлила масла в огонь Кали, в ее голосе прозвучали намеки. Единственная причина, которую я смог придумать, заключалась в том, что у нее была в стельку пьяна.

— Не вальс...

— Я научу тебя. Это просто. — На этот раз я не смог скрыть ухмылку. Наталья посмотрела на меня так, словно хотела научить, как зажать член в дверце машины.

Она метнула в меня еще один кинжал глазами, прежде чем встать и направиться к танцполу, игнорируя мою протянутую руку.

Я последовал за ней, не обращая внимания на свирепый взгляд, когда взял ее за руку. Одним быстрым движением я положил ладонь ей на поясницу и притянул к себе. У нее вырвался еле слышный вздох, и еще одна невольная ухмылка появилась на моих губах.

Разве она не знала, что никогда не следует раскрывать свои карты в присутствии волка?

Она боялась меня. Как и любой другой боялся бы после того, как пролил на меня свой напиток и назвал мудаком.

Думаю, что мне следует научить ее еще кое-чему о само исполняющихся пророчествах.

— Украла или одолжила?

Большие карие глаза Натальи сузились, глядя на меня. — Что?

— Твое платье.

Ответа нет.

— На этот раз без дерзких ответов?

Проведя языком по зубам и надув свои розовые, глянцевые губки,