А я… Я, как всегда, пропустила все мимо ушей.

— Не спи, София, — уничижительно бросает Слава. — Я тут долго разгуливать не намерен. Вот кухня, дальше — гостиная. На втором этаже спальни, — взмахивает он руками. — Походи, осмотрись и реши уже что-нибудь.

«Господи! Мне тут нравится!» — так и хочется заорать в голос. Заставляю себя сдержаться. Вместе с Дашкой брожу по комнатам. И неожиданно понимаю, что влюбилась в этот дом с первого взгляда и готова тут жить до самой смерти.

— Мне все нравится, я согласна, — возвращаюсь на кухню к Славе. Бывший муж с кем-то переписывается, улыбается. Зло кривит губы, словно я его оторвала от самого важного дела.

— Тогда смотри. Замок открывается легко, — подхватив связку ключей, Бобров деловито идет в прихожую. Показывает мне, как правильно открывать и закрывать дверь, потом кивает на щиток сигнализации. — Тут все установлено, София. Тебе нужно будет продлить договор в охране района.

— А коммунальные? — спохватываюсь я. Вот! Тут может быть подвох.

— Насколько я знаю, там переплата. Но тебе все равно придется съездить, все на себя переоформить. Ты поняла?

— Да, спасибо, Слава, — поднимаю заплаканные глаза на бывшего мужа. — Только я не понимаю…

— Да, ты не врубаешься, — усмехается Бобров и добавляет раздраженно. — Давай расписку и не устраивай сцен.

— Конечно, конечно, — спохватившись, бегу к сумке, оставленной в коридоре. Мельком кошусь на свое отражение в зеркале. Бледная, лохматая, заплаканная. Белесые прядки выбились из косы. — Вот, возьми, — передаю отказ от алиментов Славе.

— Все нормально. Мы с тобой в расчете, София. Дальше сама, — кивает он и, довольно улыбнувшись, уходит прочь.

А я как завороженная брожу по дому и до конца не верю своему счастью.

«Неужели мы тут будем жить?» — разглядываю каждую комнату. Открываю встроенные шкафы в гардеробной и даже слов не нахожу от изумления. Постельное белье в упаковках, коробки с посудой, кухонная утварь и электроприборы. Миксер, овощерезка, еще что-то мудреное.

Заходи и живи! Так почему же Слава не перевез нас сюда? Почему сам брал квартиру в ипотеку?

«Мне от него ничего не нужно», — вспоминается упрямое Славино лицо, когда речь еще раз зашла о его отце.

Зато мне пригодится!

Подскакиваю с места и бегу в прихожую. Достаю файл с документами. Снова перечитываю дарственную. Нет, ошибок быть не может. Все правильно. Бобров старший подарил сыну дом.

Стоп! А мне? Я тут на каких условиях?

— Слава, — звоню бывшему. — Ты же тоже должен на меня дарственную оформить… Правильно?

— Ты все-таки редкостная идиотка, София, — сокрушенно выдыхает он. — Я же тебе объяснял. Ты сама все оформишь по генеральной доверенности. Сегодня ее сделаю у нотариуса и сразу передам тебе курьером. Договорились?

— Хорошо, — соглашаюсь нерешительно и совершенно ничего не помню про доверенность. Слава не говорил? Или я прослушала?

Но когда через час курьер привозит мне документы, выдыхаю. Все хорошо. Бобров не обманул. Можно переезжать.

Глава 4

Катран

— В смысле — не смог зайти на объект? Да ты чего, Бабай? — через широкий серый стол в упор смотрю на друга. — Что ж тебе так помешало? — усмехаюсь криво.

Всечь бы сейчас, но Бабай, то есть Петя Проскурин, мой старый друг еще с юности, на нем сейчас весь мой бизнес держится. Обидится, закусится, и хана мне.

Пять дней назад я попросил его достать из тайника деньги и рассчитаться с нужными людьми. До этого момента нала хватало. А вот сейчас получился небольшой затуп. Кассовый разрыв, как говорят мои финансисты.

— Так я и говорю, Катран, — вздыхает Бабай. Вытирает белоснежным платком потную лысую башку и оправдывается, как дурак. — Я сам подъехал. А в окнах свет горит. Сунулся к соседке… Ну, к той, что за домом приглядывает. А она мне и сообщила. Дескать, днем Славка приезжал. Привез женщину и ребенка. Сказал, здесь жить будут.

— Что за баба, пробили? — смотрю не мигая.

«Интересный поворот», — усмехаюсь мысленно.

Пять лет назад мой сын отказался от подарка. Вернул дарственную, а вот ключи позабыл. Сучонок. Я тоже в позу встал. Проигнорил Славку с его выкрутасами. Но дом не продал. Подождал пару лет. И все правильно рассчитал. Дом не вошел в список конфискуемого. А уже перед самым арестом мне удалось там спрятать все самое ценное. Потом уже в СИЗО, после суда, я аннулировал дарение. Не захотел рисковать. Мало ли…

У меня и так забрали овер до хера. Но уговор был серьезный, и я на него подписался. Пришлось. Так было надо.

— Что за баба? — рычу нетерпеливо. — Давай, рассказывай! — нетерпеливо смотрю на Бабая, копающегося в документах.

— Боброва София Александровна. Бывшая Славкина жена. Двадцать три года. Брак зарегистрирован… Расторгнут… — неуверенно выдает информацию Петька. — Есть дочка трех лет.

— Документы, фотки? — бросаю лениво. — Давай, Бабай. Не томи, — словно при сильной головной боли сжимаю пальцами переносицу. Прикрываю глаза.

— Вот. Пожалуйста. Свидетельство о браке, свидетельство о разводе. Свидетельство о рождении Бобровой Дарьи Вячеславовны. Да я б к тебе, Катран, с пустыми руками не сунулся бы, — усмехается самодовольно Петя.

Тупым, почти невидящим взглядом мажу по документам. Все четко. Все правильно. Славка женился три года назад, и полгода назад развелся.

Это что же получается?

У меня внучка, а я не знаю? Ладно, на свадьбу сынок не позвал. Хрен с тобой, с женой и дочкой не познакомил. Но мать мою, бабку Шуру, мог бы пригласить. Она-то в чем провинилась? Все детство этого змееныша по кружкам и в школу водила. А он, тварь…

В груди закипает ярость, где-то в подвздошной полости образуется пустота, явный предвестник гнева. Сейчас жахнет. Точно. Сто раз проходили.

Втягиваю воздух дрожащими ноздрями. Вдох — выдох, сука. Вдох — выдох. Все равно предъявлять некому. Славка далеко, а Петя явно не при делах.

— Странно, что мы ничего об этом не знали, — цежу медленно. Гнев еще не отпускает, но уже хоть продохнуть могу.

— Так ты же снял наблюдение за Славкой, — пожимает плечами Бабай. Огромный, сильный, лысый. А в душе как ребенок, преданный мне и моей семье. Муж моей младшей сестры Инки. И я точно знаю, за меня и за сестру порвет любого.

— Видать, ошибся я, — усмехаюсь криво. Облокачиваюсь на хлипкую спинку стула и прошу лениво. — Фотки есть? Хочу на внучку посмотреть, — словно больной тру лицо, сминая нос и глаза.

— Да, вот она с матерью, — кладет передо мной несколько снимков Бабай. — Вчера же