Отец… Он не стал ничего спрашивать. Только посмотрел на меня серьезно и положил руку на ладонь.

– Лид, ты это, не рассказывай прямо сейчас, всё потом, когда сама захочешь.

Эти простые слова отца стали последней каплей. Захотелось свернуться калачиком и разрыдаться у него на плече, как маленькой девочке. Только я уже была взрослой, да и отец никогда не отличался мягкостью.

Нет, он не был плохим, просто всегда строгим, молчаливым, судил по справедливости, скупой на эмоции, такой же как мама.

Мне даже казалось, что хвалили меня только за результаты: за пятерки, за грамоты, за ученые степени. И я всегда очень старалась и делала всё безупречно, иного результата от меня, наверное, бы и не приняли.

По сути, я и сама научилась относиться к себе с такой же строгостью, с какой ко мне относились родители.

Но сейчас отец словно оттаял, он переменился, здесь, в деревне, он будто стал проще. И я больше не ощущала, что он меня оценивает. Он не судил, а просто принимал меня такой, какая я есть, и хотел поддержать в трудную минуту, и это было как бальзам на мое израненное сердце. Даже если на мгновение, как солнечный луч, робко пробивающийся сквозь тучи. Но и этого было достаточно, чтобы почувствовать, как временно отступает боль.

Глава 26

Лида

– Ну ладно, Лидок, вроде я тебе всё показал. Давай передохнем, а потом к Раисе пойдем, она же нас ждать будет.

Он усмехнулся, потер подбородок и стрельнул глазами вправо, где, видимо, располагался дом почтальонши.

Я посмотрела на отца внимательно, пытаясь по его мимике считать, как он относится к своей соседке, но так и не смогла понять, то ли он просто сохраняет вежливость, поддерживая отношения с деревенскими жителями, то ли почтальонша слишком навязчивая, чтобы отказаться от её приглашений.

Я подумала вдруг, что, возможно, она уже что-то большее, чем просто соседка. И отец решил меня познакомить со своей новой женщиной, поэтому так настойчиво зазывает к ней в гости.

И если я не была бы сейчас так захвачена своими собственными проблемами, я бы задумалась об этом, осудила отца, либо задалась бы вопросом, через какое время после ухода жены мужчина может находить себе новую женщину.

Но я не хотела судить, я не хотела думать, я просто наслаждалась тем, что в деревенской тишине могу немножечко выдохнуть. И отстраниться от проблем, от которых сбежала.

А я сбежала, иначе не скажешь.

Но не считала это трусостью, просто не видела другого выхода.

В данный момент не видела.

Отец остался в огороде возиться по хозяйству, так что я смогла отдохнуть, разложить вещи, умыться, привести свои мысли в порядок.

Пока отец устраивал мне экскурсию, телефон зарядился и теперь показывал несколько пропущенных сообщений. Конечно же, меня искал Алексей, но я не стала их даже читать. Не хотела сейчас вообще видеть хоть какие-то упоминания о муже-предателе.

Дочка… Она не звонила, что отозвалось во мне болью, и я понимала, что эта боль, как острая заноза, еще долго будет сидеть глубоко в моем сердце.

Заглянула в семейный чат.

А вот там разгорелась нешуточная битва. Егор в сердцах написал, что приедет ко мне, ко мне и к деду. Я оторопела.

Как это он приедет? Он же в лагере. Ничего не понимаю.

Заволновалась. Стала сразу же сыну звонить и писать. Но звонок он сбросил и написал мне сообщение.

“Мам, я занят, перезвоню тебе позже. Не волнуйся, всё в порядке”.

Не волноваться? Как я могу не волноваться?

Отец зашел в дом и позвал меня, пришлось выдохнуть и заставить себя не переживать. По крайней мере сохранять внешнюю видимость того, что со мной всё в относительном порядке.

Сын же ответил. Он же в порядке и даже отвечает на звонки. Он не пропал, с ним ничего страшного. Надо просто подождать и позволить ему быть взрослым.

– Ну что, готова? – отец снова позвал меня.

Я кивнула, и мы вышли с ним из дома, пошли по направлению направо. Он надел выглаженную голубую рубашку и строгие брюки, причесал волосы, побрился. Выглядел настоящим франтом. Я втихомолку улыбнулась, рассуждая про себя, для кого он это сделал.

Для дочери или для соседки…

Дом Раисы стоял чуть поодаль. Симпатичный такой дом, желтый, с белыми резными ставнями, белым заборчиком, весь окруженный яблонями с ветвями, которые опускались почти до земли под тяжестью румяных яблок. Раиса уже стояла на крыльце. На этот раз она вырядилась в легкое пестрое платьице, губы были ярко накрашены, и она надела босоножки на каблучке. Очень напоминала своим внешним героиню фильма «Любовь и голуби». Такая же румяная, веселая, деревенская женщина.

Глаза лучились добротой, а на губах расцветала улыбка.

– Заходите, заходите, – защебетала она, едва мы переступили порог. – Вот и познакомимся с тобой, наконец. Отец твой постоянно про тебя рассказывает, и про детей твоих, про Егора, про Алину. Такие они все умные, хорошие. Пусть тоже приезжают, – говорила она, провожая нас в гостиную с накрытым столом.

В этой чисто женской комнате бросались в глаза картины, статуэтки, различные кружевные салфеточки и пестрые полосатые половики, и всё это по отдельности могло выглядеть дешево и безвкусно, но было в едином стиле, поэтому создавало уют. Мельком я заметила швейную машинку в закутке и оставленную на журнальном столике недоделанную вышивку. Видимо, Раиса большая рукодельница.

Пока я рассматривала дом, она уже усадила отца за стол. И всё болтала, болтала, и дела ей не было до того, что никто не может вставить и словечка. Но это не раздражало. Просто от ее болтовни у меня с непривычки голова закружилась, но в то же время я была благодарна этой женщине, потому что ее птичий щебет прекрасно отвлекал от тяжелых дум.

Не успели за стол усесться, как Раиса уже накладывала нам еду. Дымящуюся картошку, а рядом огурчики соленые и хрустящие, сало порезанное, ароматный деревенский хлеб, пучки зелени, свежие овощи, чего тут только не было, капуста квашеная и грибочки. Раиса про всё рассказывала подробно, объясняла, что это она сама всё собирала, готовила. Ну то, что она хорошая хозяйка, и так было заметно.

Я даже не сомневалась.

Сама она не ела, только с удовольствием смотрела, как мой отец с довольным видом уминает свежую картошку.

– Так вот, – продолжила Раиса, как будто мы прервали какой-то разговор, который теперь нужно было закончить. – Твой отец такой молодец. Старается школу восстановить. Учителем будет. Будет наших детей учить. А то все разъехались. Мои тоже укатили в город, там жизнь, там развитие. Молодежь на селе не удержишь. Новый глава района, может, наведет порядок со школой. Скоро же первое сентября. А то старый, прости господи. Чтоб ему пусто было! – Она вдруг перекрестилась и посмотрела на икону. – Всё разворовали. Школу не отремонтировали. Света в ней нет. Это после пожара. У нас же пожар случился. Половина школы только и осталась. Библиотека сгорела. А где детям учиться? Где? Отец твой наш спаситель. Помогает очень сильно. Ты же, надеюсь, не заберешь его отсюда?

Я уставилась на Раису в недоумении. Она продолжала ждать ответа, отец молчал.

– Нет, Раиса, я просто приехала навестить отца, отдохнуть. Я не планировала забирать его в город.

“Да и вообще, он сам себе хозяин”, – подумала я про себя.

Раиса кивнула, но в глазах оставались вопросы. Видимо, она понимала, что я приехала неспроста и могу повлиять на ход событий, которые она явно себе распланировала до мелочей.

– Раиса Аркадьевна, ну вы уж… – пробормотал отец немного смущенно. – Ничего такого я не делаю… Просто стараюсь делать всё, что в моих силах. Да и как тут оставаться в стороне, когда такое творится?

– Ну другие же остались! – в сердцах сказала Раиса. – Не скромничайте, Анатолий Геннадьевич. Вы делаете очень много для школы. Он уже заказал нужную литературу, – сообщила она мне с гордостью, – вот мы хотим обратиться к главе района, чтобы стеллажи заказал. Придется библиотеку в одном классе оборудовать, как же без библиотеки? Фёдор этот вроде толковый мужик, глава района-то, рукастый, сам на участке у себя всё ремонтирует. Так, может, и школой займется?