— Так с чем ты пожаловал? — снова спросила я Олега. Разглядывала его, как зверушку диковинную. Столько лет вместе прожили, но сейчас я к нему ничего, кроме неприязни, не ощущала.

— Ты же не думаешь, что я всё это так оставлю? — сверлил меня злобным взглядом муж. — Или ты считаешь, что нам нечего делить? Тогда ты глубоко ошибаешься.

В это время лифт остановился. Мне жутко не хотелось заводить Олега в квартиру, но выхода не было.

— Дверь не закрывайте, — сказал Марк, — я вернусь через пару минут. А пока приложите к переносице лёд. Надеюсь, лёд у вас есть?

Льда у меня не было. Сосед понял это по моему лицу.

— Тогда пусть умоется. Я скоро.

Он ушёл. Но в коридоре нас встретил Андрей.

— Мам, что он здесь делает? — задал сын резонный вопрос. Я бы тоже хотела знать на него ответ. Хотя и так понятно: муж явился делить имущество. Личные вещи — это же так мало.

— Иди, умывайся, — приказала я Олегу.

— За вот это, — обвёл он пальцем свой разбитый нос, — потребуется компенсация, иначе я засажу твоего уголовника-братца всерьёз и надолго.

Я закатила глаза. За разбитый нос? Он сейчас серьёзно?

Когда вернулся Марк, Олег уже умылся и прошествовал в кухню, где без зазрения совести шарился в холодильнике.

— Я голодный, — заявил он, глядя на мою позу «руки в боки».

— Артур Петрович тебя не кормит? — язвительно спросила я.

Марка я уже не стеснялась. Как бы он в курсе нашей семейной драмы. Что уж. Всё по-семейному, по-соседски. Бабы Клавы не хватает для полного счастья. Вот уж кто бы наслаждался каждым мгновением.

— У меня куча свидетелей, — напомнил мне Олег, — как вы с братом чуть меня не покалечили. И если б не они, ещё неизвестно, чем бы дело закончилось. Может, моим трупом.

— Сядьте уже, труп, — приказал властно Марк. — Дайте я вас осмотрю.

— А вы, собственно, кто? — набычился Олег.

— Врач-травматолог, — почти ласково выдал сосед. — Так что вы как раз попали в нужные руки, на ваше счастье.

Он очень профессионально пропальпировал мужу нос.

— Как я и говорил, не сломан, — вынес вердикт доктор Марк и приложил очень нелюбезно лёд, завёрнутый в салфетку. — Держите. Кровь уже почти не идёт. До свадьбы заживёт, гарантирую.

— Спасибо, но я как бы женат, — желчно выдал Олег.

— Как бы — это очень точное замечание, — вклинилась я.

— До новой свадьбы — сто раз заживёт, — почти меланхолично уточнил сосед.

— Я сниму побои и обращусь в полицию, — гнул своё муж. — И всем вам хана! — он буквально лучился злорадной торжественностью.

— Не повторяйся, — устало посоветовала я ему, наблюдая, как, отбросив лёд, Олег жадно впивается зубами в кусок хлеба с колбасой. Изголодался, бедный. С утра прибежал к почти бывшей жене пожрать.

— Я вообще-то пришёл опись имущества составить, — заявил он с набитым ртом.

— Потом составите. Я тут подумал, надо вам всё же рентген сделать. Мало ли. Вдруг повреждение. Дышать не сможете. А там и до трупа недалеко.

Олег на миг даже жевать перестал. И пока испуганные мысли шарахались в его голове, Марк ухватил его за руку, поднял со стула и, проникновенно глядя в глаза, спросил:

— Так вы едете? У меня одна из лучших частных клиник в городе. И мне пора на работу. Могу и вас с собой прихватить.

У Олега дёрнулся кадык. Я так и видела, как хлеб с колбасой комом провалились ему в глотку.

— Я вернусь, — пообещал он и засеменил вслед за соседом, который неуклонно тащил его к двери.

Я без сил опустилась на стул. Даже дверь закрывать не пошла. Щёлкнул замок — и ладно. Чуть позже проверю, захлопнулась ли.

— Мам, чего он хотел-то? — появился на кухне сын.

«Имущество делить и пожрать», — подумала, но озвучила только первое.

— Приехал опись барахла сделать. А то вдруг обделим его.

Сын брезгливо скривился.

— Короче. Я в поликлинику. За справкой. Мне в школу пора, я и так много пропустил. А ты дверь никому не открывай, ладно? Нечего ему тут шляться. Мам, ты меня слышишь?

Я подняла на сына глаза. Внутри жуткое опустошение. Вот эти несколько минут общения с Олегом буквально высосали меня.

Куда всё делось? Растворилось в пространстве? Ведь мы же любили друг друга. И вроде бы неплохо жили. А сейчас он будто незнакомец. Чужой мужик, по сути. Злобный какой-то, жадный и жалкий. Ведь не было же этого никогда. Неужели люди так меняются? Пока что в голове у меня не помещался новый Олег. Может, я не замечала вот эти нюансы? Пропустила что-то? Всё время считала, что знала его как облупленного.

Мы все не без недостатков — это очевидно. Наверное, вот такое и вылезает после расставаний. То, чего не ждёшь никак.

Опись он надумал составить. Ну-ну. Надо всё же проконсультироваться с юристом. Я не крохобор, конечно, но, на мой взгляд, до суда не стоит ничего отдавать. А если и отдавать, то подтверждённое документально. А то как бы не получилось, что сейчас половину отдай, а потом ещё половину из того, что осталось. И, наверное, стоит сменить замки. Всю жизнь дома сидеть я не собиралась, а Олегу сейчас доверия нет и не будет. Андрей в — школу, я — на работу, а Олег может прийти «забрать своё». Как бы без штанов не остаться.

Думать об этом было противно. До тошноты. «Докатилась», — мелькало в голове через раз. Но не думать — глупо. Я всё же не мать Тереза, не святая. Со мной остаётся ребёнок, которому и комфорт нужен, и крыша над головой. И неизвестно ещё, будет ли Олежек алименты платить. Судя по всему, особо рассчитывать не приходится.

Наслышана я уже, как бывшие мужья хитрят, чтобы не платить или платить минимально, не интересуясь, нуждаются ли их дети в чём-нибудь.

Мысли с Олега почему-то плавно перетекали на Марка. Интересно, он действительно врач-травматолог? Или приврал, чтобы Олежека из дома вытянуть? В любом случае, он мне помог. Я чувствовала себя благодарной и должницей. Если б не он, неизвестно, чем бы цирк у подъезда закончился, а уж про квартиру — я вообще молчу. Жрал бы тут колбасу, как хозяин, и опись составлял. И я б ничего не сделала. Фантазии не хватило.

Вот казалось бы: чужой человек. До недавнего мы с ним только цапались бесконечно. А поди ж ты… С бабой Клавой не сравнить, например.