Мелани обернулась.

– Нет, серьезно, ты уверена насчет этого, Ти…

– Да. И мы, кажется, перешли на полные имена?

Обогнув ее, Теннисон зашагала дальше. Не то чтобы ей хотелось поскандалить, но… Ну хорошо – ее слегка задело, что бывшая подруга вчера держалась как холодная стерва со своим «у тебя больше нет права называть меня Мелли». К тому же и имя «Тини» никто уже не использовал. Той девочки давным-давно нет.

– Что все это значит? – донесся сзади озадаченный голос Эммы.

– Ничего. Не обращай внимания, – обеспокоенно откликнулась Мелани.

Теннисон нажала кнопку звонка, и дверь немедленно распахнулась, будто хозяин караулил с той стороны, только и дожидаясь, чтобы вонзить свои наманикюренные ногти в беззащитную невесту. Неожиданный, мягко говоря, прием заставил Теннисон отшатнуться, так что она едва не повалилась назад, на Эмму.

– Мои дорогие! – проворковал мужчина, раскрывая навстречу объятия и сверкая безупречно белыми зубами на загорелом лице. Отступив назад, он придержал дверь. – Входите, входите!

Он был на три дюйма ниже Теннисон и весил на добрых двадцать фунтов меньше. Худой как палка, с седыми волосами, уложенными в нарочито небрежную прическу над высоким лбом, в отлично сидящем однотонном костюме, Марк Мэллоу выглядел так, словно готов был вот-вот исполнить какой-нибудь странный танцевальный номер в духе бродвейских мюзиклов. Дополняли картину квадратные очки и в целом безупречно ухоженный внешний вид. Единственным намеренно ярким акцентом были блестящие красные мокасины от «Гуччи».

Теннисон, представившись, протянула руку. Марк вдруг поднял ее и слегка коснулся губами, что было и немного противно, и в то же время утонченно.

– Очень рад, моя дорогая. Знаете, а я было принял вас за невесту. Вы так молоды и прекрасны!

Без сомнения, он помнил, кто платит ему двадцать процентов сверху.

– Какой вы джентльмен! Однако на самом деле наша застенчивая невеста вот. – Обернувшись, Теннисон указала на Эмму и едва не рассмеялась вслух от гримасы на лице Мелани.

– Моя дорогая, вы просто воплощение красоты. Я с огромным удовольствием устрою чудесный, памятный праздник для вас и вашего нареченного.

И Марк заключил изумленную девушку в объятия.

– Спасибо, – с нервным смешком отозвалась она. – Я очень рада, что вы согласились помочь нам, несмотря на сжатые сроки.

– О, милая, не переживайте: кое-кто мне за это хорошо заплатит, – ответил он с улыбкой. Затем, отпустив Эмму, шагнул к Мелани. – А вот и мамочка. Сразу вижу – будет держаться начеку и будет следить за каждым моим шагом, хоть это и излишне.

Та уставилась на него так, будто из-под тщательно уложенной прически вдруг выросли рога, потом кивнула.

– Именно, и я подойду к делу со всей серьезностью.

Марк захихикал.

– Что ж, придется быть паинькой. Деловые мамочки – они как горные козочки: ничего не боятся, никогда не оступаются и могут лягнуть.

Мелани нервно скривила губы – хотя, возможно, это была всего лишь отрыжка. Так или иначе, бывшая подруга ухитрилась выдавить натянутую улыбку.

– Кажется, с козочкой меня еще никогда не сравнивали. Похоже, будет интересно.

Марк хлопнул в ладоши и отступил на шаг, указывая на великолепно обставленную комнату: бархатное канапе в викторианском стиле, два кресла с гобеленовой обивкой и изящный кофейный столик с толстыми папками-скоросшивателями и одинокой орхидеей – как напоминание, что офис расположен в саду.

– Присядем?

– Присядем, – промурлыкала Теннисон, грациозно двинувшись туда и занимая одно из кресел.

Эмма, слегка нервничая, опустилась на краешек дивана. Мелани уселась рядом. Марк расположился во втором кресле, поднял со столика маленький колокольчик, позвонил и откинулся на спинку, сложив руки на животе. Позади отворилась дверь, и в проеме появилась невероятных размеров женщина с чайным подносом в руках. Добрых шести футов в высоту, плечистая и коротко стриженная, она носила небольшое колечко в носу и сияла широкой улыбкой.

– Спасибо, Донна. – Марк, скрестив ноги, дожидался, пока та поставит поднос на маленький столик слева. – Познакомьтесь – моя помощница.

Все трое пробормотали вежливые приветствия. Белокурая великанша ответила изящным кивком и слегка присела – как бы в книксене.

– Рада знакомству, милые. Здесь чай, кексики и взбитые сливки – все как приказал его величество. Что-нибудь еще, мой господин?

Марк состроил гримасу и пробурчал что-то вроде «корова неблагодарная».

– На самом деле он меня любит, – подмигнула Донна.

Тот снова поморщился и махнул рукой.

– Возвращайся к работе, пока я тебя не уволил.

Донна, ухмыльнувшись, чмокнула его в макушку и отдала честь.

– Как прикажете, босс!

И удалилась – для такой крупной женщины довольно проворно.

Марк покачал головой.

– Прошу извинить. Она неисправимая грубиянка, но работница прекрасная. Я бы давно уволил ее за дерзость, но без нее мне не добраться до верхней полки в кладовке, так что… – Он пожал плечами.

Теннисон рассмеялась.

– Мне она нравится!

Марк со вздохом пустил по кругу коробочку с чайными пакетиками на любой вкус.

– Как и всем.

После того как чай был разлит, а кексы розданы, хозяин кабинета подался вперед, глядя на Эмму.

– Ну а теперь, моя дорогая, расскажи мне, почему ты хочешь выйти замуж за этого мужчину?

Теннисон подумала, не рановато ли называть «мужчиной» ее мальчика, но не стала встревать – что сейчас действительно было важно, так это ответ невесты. Эмма попыталась скорее проглотить остатки кекса, поперхнулась, подняла чашку к губам и бросила отчаянный взгляд на мать, будто ожидая, что та скажет за нее. Мелани, однако, до того стоически принимавшая все происходящее, не спешила на помощь. Кажется, ее тоже интересовало – почему.

– Ну, потому что я его люблю, – выдавила наконец Эмма после хорошего глотка «эрл грея».

– Да, разумеется, однако для этого необязательно выходить замуж. Любить можно и не вступая в брак. Почему ты хочешь облачиться в великолепное платье, истратить кучу денег, которые твои родители заработали тяжким трудом, и произнести клятву верности мужу перед людьми, которые долго препирались, что вам подарить на регистрацию – тостер или хрусталь?

– Я… в общем, я по-настоящему хочу, чтобы мы поженились. То есть мы хотим, потому что знаем, что предназначены друг для друга. Мы практически сразу это почувствовали. Как будто так было задумано с самого начала.

Мелани коротко взглянула на Теннисон и сразу отвернулась.

Марк вытянул губы и покивал.

– Так, так…

Мелани, поставив прямо скрещенные до того ноги, с решительным видом подалась вперед.

– Мистер Мэллоу, я уверена, что у вас есть и другие дела сегодня, поэтому не будем зря тратить время. Моя дочь выходит замуж, и вы согласились нам помочь. Мы доверились вам и заплатили деньги, так что главный вопрос сейчас не «почему», а «как».

Марк поцокал языком.

– Мама-козочка предпочитает сразу перейти к делу. Что ж, мне это нравится. Да, да, давайте приступим.

Эмма достала из большой сумки свой «макбук».

– Я составила коллаж пожеланий…

Марк приподнял бровь.

– Ох уж эти современные невесты и их проклятый «Пинтерест»! Уверен, интернет разорил бы меня, если бы только мог. Что ж, давай взглянем, дорогая. – Взяв раскрытый ноутбук, он с хмыканьем потыкал в кнопки. – Так-так, тона лаванды и абсента. Очень по-южному. Возможно, немного сирсакера и полотна, и даже кисть глицинии в букете… Да, натуральные льняные скатерти – хорошо. Свечи, плавающие в воде, может быть, даже какие-нибудь грубые керамические вазы для немного более приземленной атмосферы…

Подняв взгляд на Эмму, Марк сузил глаза. Та слегка занервничала. Повисла неловкая пауза, будто кто-то пукнул на родительском собрании… Наконец хозяин кабинета поставил ноутбук и сложил руки на груди.

– Цвета замечательные, и я чувствую в общем настроении нотку ностальгии. Обращение к прошлому – вашему, ваших мамочек… Полагаю, это очень к месту, раз когда-то они были лучшими подругами, верно? – Он развел руками, сверкнув бриллиантовым перстнем на мизинце.