Я переползаю на другую сторону стойки и проверяю, нет ли стекла, прежде чем спрыгнуть вниз.

Он достает пластиковый пакет из шкафа и засовывает туда одежду. — По большей части, это не моя кровь, и у меня есть это.

— В основном? Это значит, что часть твоя? Где у тебя болит? — Мои глаза осматривают его тело, но кровь с одежды просочилась внутрь, и он весь в ней.

— Не важно, все не так плохо. Твоей ноге лучше?

Я вздыхаю и пощипываю переносицу. — Да, а теперь иди в ванну. Я возьму свою аптечку и помогу тебя подлатать.

Финн мгновение смотрит на меня, прежде чем направиться по коридору.

Я пока оставляю стакан и воду на полу. Это не имеет значения.

Не тогда, когда мне нужно знать, во что, черт возьми, я вляпалась.

— Я не расскажу тебе, что произошло. Будет лучше, если ты не узнаешь, ради нас обоих. — Финн присаживается на край ванны, когда я следую за ним в ванную, стараясь не наступить на поврежденную пятку.

Я достаю аптечку из-под раковины и кладу ее на стойку, прежде чем указать на ванну. — Залезай. Тебе нужно смыть немного крови, чтобы я могла видеть, что происходит.

Он разводит ноги в стороны, из глубины его груди вырывается тихий стон.

И мое сердце учащенно бьется. Насколько серьезно он ранен?

Финн прислоняется спиной к наклонному краю белой ванны, пока я снимаю распылитель с крючка. Его глаза закрываются, а голова откидывается назад.

Я регулирую воду, пока она не станет теплой, прежде чем направить мягкую струю по его телу.

Вода в сливе становится красной от крови.

Моя грудь сжимается, когда на его груди появляются порезы, из которых текут ручейки крови.

— Все еще не хочешь рассказать мне, какого черта ты там делал? — Я выключаю воду, как только она становится чистой.

Финн вылезает из ванны и садится на край. — Как я уже сказал, тебе лучше не знать.

Я беру пузырек с антисептиком и несколько ватных тампонов. — Я знаю, чем ты зарабатываешь на жизнь, Финн. Я провела достаточно времени с твоей семьей. Я не прошу подробностей. Я просто прошу тебя подтвердить то, что я уже знаю.

— Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе боль, верно? — Его голос сдавленный.

Он шипит, когда я прижимаю к одному из порезов пропитанный антисептиком кругляшок.

Между нами повисает тишина, пока я беру очередную порцию и продолжаю промывать порезы.

Финн хватает меня за руку. — Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда, Ав?

Комок в горле не дает мне произнести ни слова. Я пожимаю плечами и тянусь за антисептиком.

Финн издает сдавленный звук, закрывая лицо руками.

— Когда ты был в тюрьме, ты сказал, что больше не хочешь быть таким человеком. — Мой голос тихий, но слова настойчивые. — Ты сказал, что устал быть пешкой в руках своего отца, но посмотри, где ты находишься.

Я не могу встретиться с его горящим взглядом и жестом прошу его повернуться.

Он этого не делает, все еще глядя на меня. Он откашливается, когда я тянусь за очередным тампоном.

— Я также говорил тебе, что мне нравится власть.

Когда я не отвечаю, он берет пачку ватных тампонов и швыряет их через всю комнату. — Черт возьми, Ава, поговори со мной. Ты единственная, хотела поговорить, так что мы собираемся поговорить.

— Хорошо. — Я отодвигаюсь от него, мне нужна дистанция, чтобы сохранять ясную голову. — Что, черт возьми, случилось с человеком, которого я знала все эти годы?

Финн хихикает и качает головой, пряди его мокрых волос падают ему на глаза. — Ты думаешь, что знала меня? Ава, когда ты наконец поймешь, что ничего не знала обо мне?

— О, так это не ты был мужчиной, который обычно приносил мне половину своего торта, потому что знал, что я не ем в середине рабочего дня? Ни разу, когда ты приходил убираться в лазарете, ты не развлекал меня в трудные дни? Или как насчет того охранника, которого ты чуть не ударил, потому что он продолжал называть меня милашкой? Ты думаешь, я не знаю, что заключенный напал на него позже? И я даже не собираюсь возвращаться к тому времени, когда мы видели друг друга раньше...

Финн ухмыляется и пожимает плечами. — Это более чем стоило того времени, которое я за это получил.

Я указываю пальцем в его сторону. — Я знала, что это ты. Ты можешь притворяться таким же огромным мудаком, как твой брат, и, возможно, ты им и являешься, но ты никогда им не был, когда дело касалось меня. Итак, кто ты, черт возьми, сейчас?

Финн встает и направляется ко мне.

Мой взгляд скользит по его подтянутому телу, киска сжимается, когда капли воды скатываются по его груди.

Промокшие боксеры облегают его тело, обрисовывая твердеющий член.

Его шаги медленные и целенаправленные.

Я делаю шаг назад на каждый его шаг вперед, пока не оказываюсь прижатой к стойке.

Острый край камня впивается мне в спину, когда он останавливается в нескольких дюймах от меня.

Голова Финна наклоняется, он быстро прикусывает мочку моего уха. — Кем ты хочешь, чтобы я был?

Я кладу руки ему на грудь, ощущая тепло его кожи под моими прикосновениями. — Не тот мужчина, который приходит домой посреди ночи весь в крови. Я знаю, это часть твоей работы, но меньшее, что ты мог сделать, — это предупредить женщину, а не доводить ее до сердечного приступа.

Он одаривает меня той мальчишеской улыбкой, от которой мое сердце колотится со скоростью мили в минуту. — Ты бы согласилась на оргазм?

Несмотря на мое раздражение, я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу. — Не смешно.

— Ты должна найти что-то, над чем можно посмеяться в этой жизни, Ава. Если ты этого не сделаешь, ты сойдешь с ума. — Он проводит пальцами по изгибу моего бедра, наклоняясь ближе. — Хотя насчет оргазма я был серьезен.

— Мы не должны делать это друг с другом.

Финн прижимается ко мне всем телом, его член вдавливается в меня. — К черту. Я хочу тебя, Ава, и я знаю, что ты тоже хочешь меня.

Только что между нами был воздух, а в следующую секунду из комнаты был высосан весь кислород.

Его губы скользят по моим, а руки блуждают по моему телу.

Его пальцы зарываются в мои волосы.

От прикосновения его зубов к моей губе у меня начинает болеть киска.

Я стону