− Э−э, нет, не нравишься, − усмехается, а в глазах чертенята бесятся. — Мне скучно просто, а ты такая… тебя доводить одно удовольствие. Взрывная такая, я слово, и ты взглядом готова убить. Супер!

− Игрушку нашел? Сам иди танцуй, − встаю из−за стола, бросая льняную салфетку возле тарелки с недоеденным картофельным пюре. — Еще раз ко мне подойдешь, я полицию вызову.

− Струсила? Боишься, что посрамишься? Или вовсе двигать своими мослами не умеешь красиво.

− Я умею танцевать… и красиво тоже.

− Да ладно? А я не верю. Вот показала бы, тогда поверил бы… но ты же трусиха, в клуб не сунешься, − он провоцирует меня, вальяжно развалившись на стуле и ведя взглядом по моим «мослам». Фыркаю от злости, чем смешу наглеца еще больше.

Ушла в кабинет, но одна мысль грызла меня. Я не люблю пасовать, когда получаю вызов. Почти час пытаюсь сосредоточиться на работе, но не могу. Бросаю свои бумажки и открываю чемодан. Платье сразу отметаю, слишком изящное, такое на званый ужин разве что надеть.

Достаю со дна чемодана джинсовую мини−юбку, в которой планировала совершать вечерние прогулки по городку. К ней подбираю легкую кофточку−лапшу голубого цвета, с глубоким декольте. Одеваюсь, потом смотрюсь в зеркало.

Я выгляжу как девочка. Стройная и красивая. Немного макияжа, волосы распускаю из пучка, они падают светлыми локонами, рассыпаясь по плечам. Я нравлюсь себе. и давно так не выглядела, постоянно носила одежду в деловом стиле, стягивая волосы в строгую прическу.

Меня бьет легкая дрожь, будто в предвкушении чего−то особенного. Надеваю туфли на каблуке, жалея, что нет с собой легких белых теннисок, в них танцевать удобнее, чем на каблуках.

Где клуб, я знаю, вывеска яркая, издалека видно. У входа стоят несколько мужчин средних лет, покурить вышли. Они провожают меня заинтересованным взглядом, аж гордость берет. Могу еще привлекать мужские взгляды.

Захожу в полутемное помещение, ища взглядом того, кто спровоцировал меня на выход в свет. Я его не нахожу, не пришел. Ну и ладно, подвигаюсь и уйду.

Музыка заводит, я будто в юность улетела. Давно, очень давно мы ходили на дискотеку с Исаевым. Будто те же чувства проснулись, чувствую, как что−то горячее разливается по венам, заставляя двигаться быстрее.

− Где твоя унылая половинка? — слышу возле уха знакомый хриплый голос. — Я рад, что ты ее дома оставила, такая ты мне все больше нравишься. Теперь видно, что чуток есть, куда руки пристроить.

Нахал стискивает мою талию, пристраиваясь сзади. Но я поворачиваюсь в его объятиях. И не узнаю. Бороды нет…

Небольшая темная поросль на обветренном лице безумно идет ему. Теперь видны губы, красиво и четко очерченные. А глаза таинственно проблескиваю темнотой, светло−серые радужки будто серебром наливаются.

Залипаю на новый вид нахала, даже забываю нарычать на то, что его лапищи до сих пор на моей талии, чуть повыше пятой точки.

Глава 19

Натанцевавшись вдоволь, мы с Сергеем вышли на свежий воздух. В помещении клуба было душно и возвращаться не хотелось. Мимо проехала машина и вдруг мне Исаев примерещился за рулем, я даже вздрогнула. Скорее всего это свет фонаря так упал. И тоска по мужу стала так проявляться.

Мы пошли по улице, поднимаясь к горам. Тропинка вилась все выше, и мне стало сложно идти на каблуках.

Сергей подхватил меня на руки и понес по тропе, я даже не пыталась сопротивляться, поняла уже, что толку не будет, он все равно все сделает по-своему. Чуть погодя остановился, спустил меня на землю.

− Так, сейчас садись на камень, и смотри на небо. Сегодня звезды нереальные.

Он постелил свою ветровку и я уселась. На небе сияли огромные звезды, я таких сроду не видела. Глаз не оторвать.

− Кака−а−а−ая красота−а−а−а… − шепчу, разглядывая ночное небо. — И луна какая огромная, как шар…

− Да, здесь у нас так, расслабуха. Это тебе с твоим бизнесом некогда голову поднять и полюбоваться звездами. Я вот спросить хочу, ты решила, что с разводом делать?

− Ну… странно, что тебя это волнует, − усмехаюсь, шумно выдыхая. — Да, решение пришло. Вернусь домой и заберу заявление. Не знаю, смогу ли полюбить мальчика, но я постараюсь. Ты был прав, Стас не виноват, это обстоятельства. От них никуда не денешься. И Егорку в детском доме не оставишь… А тайны есть у всех, и у меня тоже. Разберемся. Я мужа люблю, он мне мерещится даже… вот сейчас, когда из клуба вышли, машина мимо проехала, и будто лицо мужа.

− Ясно. Это хорошо, что определилась. Теперь успокоишься, и все у тебя наладится, − добродушно гудит в усы мой «психолог».

Только он смог достучаться до моего разума и разложить все по полочкам. Заодно для себя выяснила, что на меня не действуют чары других мужчин. Сегодня на танцполе Сергей прикасался ко мне, вполне безобидно, но воображение рисовало Стаса. Оно так меня распалило, что пришлось бежать в дамскую комнату, и охлаждаться водичкой.

− Когда едешь? — спрашивает, и заметив, что я начала мерзнуть, обнимает меня.

− Послезавтра… посмотрю расписание полетов, и тогда точно знать буду.

− Тогда позвонишь, я подскочу, отвезу тебя в аэропорт, − немного копошится и вытаскивает свой телефон. — Говори свой номер, я тебя вызвоню сейчас.

Мы обмениваемся контактами, и мне вдруг интересно знать, кто этот странный мужчина. И еще больше хочется узнать, почему он сбрил бороду. Ведь это имеет какое−то отношение ко мне, я его достала за два дня с этой бородой.

− Сереж, а ты кто? — задаю наконец вопрос. — Только честно. Я ведь тебе все рассказала. Не бойся, я никому не расскажу.

− Да не в боязни дело. Судили меня, за убийство. Непредумышленное. Я шесть лет назад следователем был, дело вел одно. Мне позвонила жена подследственного, кричала в трубку, что муж детей собственных в заложники взял, убить их собирается. Ну я и рванул к ним. стал с мужиком разговаривать через дверь, типа не верю, что дети с ним. Он им крикнул, чтобы голос подали из комнаты. И я дверь вышиб, как только их отдаленные голоса услышал. Ну, что не рядом они.

Я слушаю, затаив дыхание. Мне так жаль, что этому доброму человеку пришлось это пережить.

− Ты не виноват…

− А ты не дослушала. Короче, дверью я его оглушил, ребятки мои ворвались в квартиру,