Игорь Фе… не отходил от меня ни на шаг. Приносил новые коктейли, шепчет что-то на ухо, касается. Он постоянно меня касается, и чтобы сбросить его навязчивую руку приходится кружиться балериной. Вправо. И влево. Музыка отдает в ушах, в глотке сухо, глаза слепнут от стробоскопов. Каждый цвет яркий, каждый лишает сил и способности ориентироваться в пространстве.

Желтый как солнце.

Красный как огонь.

Синий как глаза Никиты, которыми он прожигает нас, прячась в своем углу.

Господи, мальчик, ну хватит уже строить из себя усатого няня, дай мне наконец оторваться!

Я пытаюсь отдышаться, пока Игорь Фе поддерживает меня за локоть, чтобы не упала.

— Пойдем отсюда, — шепчет он прямо на ухо. Смотрю в его вытянутое сухое лицо, лишенное каких-либо эмоций и киваю. Он ничего не испытывает ко мне, я к нему, а все что нас может связывать — секс.

Все это проносится в голове, пока незнакомец ведет меня сквозь толпу на улицу. Зажигается тугим узлом внизу живота и гаснет, как только я делаю первый вдох холодного апрельского воздуха. На улице все выглядит по-другому. Блеклым, пошлым и банальным.

Я зябко прижимаю свободную руку к груди, но Игорь Фе этого не замечает, прет как танк в сторону парковки и тащит меня за собой. Ему нет дела до неудобства случайной женщины. Он пришел в клуб, чтобы найти с кем потрахаться, и его не заботит ни мое самочувствие, ни мое удовольствие.

Мы подходим к машине. Это не такси, это личный автомобиль Игоря, а я точно помню, что он пил алкоголь.

Такое для меня табу. Я ненавижу пьяных за рулем. А еще, жаль, что вспомнила это слишком поздно, не признаю случайные половые связи между незнакомыми людьми. Мы еще не начали, а я уже знаю, что мне не понравится.

— Игорь Федорович, — пытаюсь выдернуть кисть из его захвата, но он еще крепче прижимает ее к себе, — давайте не будем испытывать судьбу.

— А может моя судьба ты, — его глаза светятся похотливым блеском, а сам он не контролирует, что несет.

— Я не поеду с тобой, Игорь, — стараюсь добавить в голос металл, — и сам ты пьяный за руль не сядешь.

— Как скажешь, Маргарита, вызовем такси. Для тебя хоть бизнес класс.

Ну, во-первых Маргарита это не имя, а коктейль, который он мне заказывал. Во вторых, я не поеду с этим мужиком, даже если за нами примчится золотой лимузин. В третьих, теперь мне не просто холодно, но еще и мерзко. Судя по взгляду этого Игоря, он уже разложил меня на сидениях своей машины в самой неприличной позе, и не понимает, почему реальность отстает от фантазий.

— Убери от меня руки, иначе я буду кричать.

— О, кричать?! Какая страстная бабенка!

Одной рукой он обхватывает меня за талию, другой держит за подбородок, откидывая голову назад. В нос ударяет резкий запах перегара.

— Я не хочу! — Пытаюсь оттолкнуть его, но Игорь даже не шевелится.

— Рита, ну пожалуйста, — шепчет этот гад, скользя влажными губами у меня по щеке.

Кажется, меня сейчас стошнит. Не от алкоголя. От перспективы поцелуя с этим подонком.

— Не трогай меня, — почти плачу я, уже сейчас понимая, что это бесполезно и сильный, всегда имеет власть над слабым.

— Ты не слышишь, мудень? Тебе сказали «нет»! — Раздается убийственно злой голос из-за моей спины, и в следующую секунду Игорь сгибается пополам от удара в челюсть.

О, Господи! Спасибо тебе за Никиту!

Глава 15

За такого огромного, надежного, смелого Никиту, и пускай синие глаза мечут молнии, от которых страшно даже мне, все равно спасибо! Савранский хрустнул костяшками пальцев и повернул голову набок, как хищная птица.

— Не понял, мне тебя проводить или сам свалишь?

Оглядываюсь назад. Вид у Игоря жалкий, растерянный. Он все еще не понимает, как перспектива легкого секса скатилась до перспективы попасть в травматологию. Даже очки на тонком аристократическом носу выдают в нем недоумение.

— Девушка вообще-то планировала ехать со мной.

— Вообще-то, — очень тихо и очень опасно звучит Никитин голос, — эта девушка моя. И мне не нравится, что она ушла с тобой. Вопросы?

— Никаких, — пищит моя жалка попытка найти себе на попу приключения.

Уже понятно, что никакой драки не будет, такие как Игорь не любят отстирывать рубашки от следов крови, но я все еще нервничаю. И отпускает меня только когда этот придурок дает по газам и, крича что-то в нашу сторону, уносится прочь. Еще пару секунд мы слышим рев мотора, а потом все затихает.

Улица спит, люди молчат, сердце не бьется.

— Никит, большое спасибо, что пришел на выручку.

Он молчит. Смотрит исподлобья, пристально так, тяжело, но молчит, отчего я нервничаю еще сильнее.

— Извини, что доставила тебе беспокойство, я не хотела. Сейчас я вызову такси и больше ты меня не увидишь.

— Зачем, — рычит мужчина. Уже не мальчик, давно не мальчик, а большой, как медведь, мужик. И дышит также, и держит, и пахнет. Боже, как он пахнет!

— Зачем домой? — Играю в дурочку. — Уже поздно, спать пора.

— Зачем ты вышла с этим конченым?

Он наступает. Я пячусь назад. Во мне нет страха, я точно знаю, что Никита не обидит, но не могу находиться так близко к нему. От крупного, напряженного тела так и веет жаром, отчего даже мою кожу начинает печь.

— Зачем приехала в клуб? Зачем танцевала с ним? Зачем пила алкоголь? Зачем допустила, чтобы он тебя трогал? Зачем пошла за ним? Зачем все это, зачем?

Каждый вопрос как удар по голове. Он спрашивает, а я киваю, не в состоянии ответить.

— Зачем?

И от этого его последнего «зачем» что-то во мне взрывается. Я кричу:

— А сам не понимаешь?!

— Нет, объясни.

— Все просто, Никита. Я хотела почувствовать себя живой. Танцевала, потому что люблю. Пила, чтобы было не так от себя противно. Трогал, потому что мне это нравится, а пошла я за ним, чтобы заняться сексом. Не смотри так, ты не мой папа и не мой муж, я и сама знаю, что это неправильно, и что? Как будто вы все правильные, да? Ну, накажи меня, раз я такая! — Никита так близко, что мне становится нечем дышать. Он перекрыл мне кислород. Он должен уйти. Я бью кулаками о твердую грудь, но это все равно, что кидать в слона ромашки. Савранский даже не шелохнется. — Да, Никита,