Я помотала головой и снова отступила.

— Я сама.

— Не бойся, я не кусаюсь, — усмехнулся почти что муж, — нам надо обсудить несколько очень важных моментов, прежде чем окунаться во все это.

Я не хотела никуда окунаться. Единственное мое желание – чтобы меня оставили в покое. Однако в моей ситуации покой был непозволительной роскошью.

Под выжидающим взглядом Ремизова, я покорно кивнула и направилась к машине. Обошла ее, чтобы добраться до пассажирского сидения, попыталась открыть дверцу и не смогла – холодные пальцы сорвались с мокрой ручки.

Тогда Марат подался вперед и открыл машину изнутри, а я не слишком изящно и грациозно забралась в салон.

Внутри было тепло и пахло дорогой смесью кожи и дубового мха. Только сейчас я осознала, насколько замерзла, пока бродила под дождем…и насколько сырой была.

— Я все промочу.

Он отмахнулся:

— Поверь, это не самая большая проблема, — прибавил пару градусов на климат-контроле и плавно развернул машину.

— Мой дом в другой стороне.

— Знаю, но разговор займет некоторое время, а мне лучше думается, когда я за рулем.

Мы выехали на проспект, а разговор по-прежнему не начинался.

Дворники размазывали капли дождя по лобовому стеклу, Марат смотрел на дорогу, я смотрела на Марата.

Брат ошибался, когда называл его смазливым. Не смазливый, а красивый. Породистый. Аристократичный профиль, губы, сжатые в тонкую линию, мятежно небритый мужественный подбородок. Темные густые волосы падали на высокий лоб, а во взгляде застыло странное выражение – смесь задумчивости с растерянностью.

Наверное, надо было что-то сказать, но у меня не получалось. В его присутствии я испытывала внезапную робость и смятение. Я смотрела на его руку, расслабленно покоящуюся на руле, на часы, окольцовывающие крепкое запястье, и на закатанные манжеты белой рубашки, оголяющей смуглую кожу, и мысли, будь они не ладны, сворачивали совсем не туда, куда нужно.

Значит вот таким будет мой муж? С ним мне придется идти по жизни, делить кров и постель? Ему рожать детей?

Боже, ну какие дети…Я только сегодня узнала о его существовании, и туда же. До детей еще как до Луны и обратно…

Стало стыдно и к своему дикому неудовольствию, я почувствовала, что бездарно краснею.

А тут еще Марат масла в огонь подлил:

— Насмотрелась?

Заметил, значит.

— Не то чтобы да, но детали более-менее понятны.

Он бросил на меня быстрый взгляд, и щеки начало калить с новой силой.

Глаза у него были серые. Такие…

Я не знала какие. Просто серые. С длинными ресницами. И все же где-то под коленками екнуло от волнения. Чтобы скрыть его, я потянула ладони к дефлектору, чтобы согреться теплым воздухом. Они дрожали.

— Замерзла? Прибавить.

Я покачала головой и честно призналась:

— Волнуюсь. Вы хотели поговорить.

— Давай на ты.

— Хорошо. Ты хотел поговорить.

Ремизов скупо кивнул:

— Тебя уже осчастливили новостью?

— Только что. Брат рассказал, что мне придется выйти за тебя замуж. Почему – я не поняла.

— Потому что твой отец был партнером моего. У них были договоренности, а также определенные финансовые обязательства друг перед другом и незавершенные долгосрочные проекты, которые теперь подхватил твой брат. Он хочет получить место в совете директоров, но для этого должен хоть как-то породниться с нами. Плюс слияние капиталов, плюс… да там черт ногу сломит в этих плюсах, — проворчал он так, словно был недоволен этим, — но если коротко, то наш брак решает многие проблемы и открывает те двери, которые до этого были закрыты. Так что наша святая обязанность – выполнить долг перед семьей.

Мне показалось, или в красивом глубоком голосе сверкнул сарказм?

— Ты говоришь так, будто тебе это в тягость.

— А тебе нет? — он вскинул одну бровь, ожидая моего ответа.

Хотелось воскликнуть, что да, в тягость, но я помнила предупреждение Матвея о том, что не стоит чудить, поэтому просто пожала плечами и сказала:

— Есть такое слово «надо».

— Хорошее слово, — согласился он, — жаль, что ничего кроме тошноты не вызывает.

Я снова покраснела, а он, заметив это, раздраженно добавил:

— Не воспринимай эти слова на свой счет. Я не хотел тебя обидеть.

— Я поняла.

— По поводу «надо» ты абсолютно права, но я не горю желанием класть свою жизнь на алтарь семейных надобностей. Уверен, ты тоже.

Я смутилась и предпочла отвернуться к окну, потому что под прямым, как шпала, настойчивым взглядом этого мужчины чувствовала себя не в своей тарелке.

Как же он, черт возьми, прав. Как прав…

Пусть жених оказался не так уж и плох, но я бы с радостью отказалась от этой свадьбы… если бы только могла.

— Нам придется, — повторила бесцветным голосом.

— Придется, — согласился он, крепче стискивая пальцы на руле, — но есть и другой вариант. Мы можем сделать наш брак фиктивным.

***

— Фиктивный? — растерянно переспросила я.

— Да, это когда двое людей заключают взаимовыгодный союз, но не доводят брак «до конца», при этом окружающие уверены, что у них все по-настоящему.

— Я знаю, что это значит. Просто удивлена таким предложением. Зачем?

Он не стал юлить и придумывать какие-то замысловатые объяснения, вместо этого спокойно сказал:

— У меня есть любимая девушка, — в голосе появилось неприкрытое тепло.

Вот только этого мне и не хватало! Жениха влюбленного в другую!

— Так женись на ней, в чем проблема?

— А как же долг перед семьей? Забыла? А еще я категорически не нравлюсь ее папаше…

— Недостаточно хорош для его драгоценного Цветочка?

— Скорее недостаточно богат, и вдобавок не первый сын своего отца. Нас в семье четверо, и вот если бы старший из братьев Ремизовых обратил внимание на его Алю, он был бы счастлив, потому что одержим родственными связями и рангом наследования. А я в его глазах просто поздний обалдуй, и он скорее выдаст ее замуж за какого-нибудь кривого, но родовитого дурака, чем за меня.

По мне так никакой не обалдуй, а весьма привлекательный мужчина…

— Почему бы тебе не похитить ее? Увези за океан, женись, — предложила я, чувствуя, что сердце в груди колотится как-то неправильно, не так.

— Думаешь, я не пытался? — он с досадой качнул головой, — она отчаянно боится разочаровать семью и навлечь на себя родительский гнев.

— Попахивает дремучим средневековьем.

Впрочем, не мне об этом судить. В