Руби поиграла бровями и ткнула меня острым локтем в бок:

— В таком душе впору не о чистоте думать, а о грязных удовольствиях, если вы понимаете, о чем я.

Да, я понимала.

Но последний раз секс в душе у меня был в студенческой общаге, и я слишком поздно догадалась, что нас слышат все, кто в ней находится. После того случая я зареклась заниматься сексом в любых ванных комнатах, но этот душ мог заставить меня передумать, если бы я нашла кого-нибудь подходящего, чтобы опробовать его вдвоем.

Воображение услужливо подкинуло картинку мокрого, в мыльной пене Тайлера Конелли, и я ухватилась за стойку, чтобы удержаться на ногах. Его образ преследовал меня неотступно, как полный рвения интерн, с того самого приема несколько дней назад Это ужасно раздражало, но когда я представила Тайлера в душе, с этой его озорной улыбочкой непослушного мальчишки, протягивающим мне намыленную губку, то чуть не ахнула вслух. Я повернулась спиной к душу. И к нему. И увидела в зеркале свое раскрасневшееся лицо.

— Похоже, расход воды будет немаленький, — сказала я, задыхаясь.

— Точно, зато сколько радости, — ответила Руби.

Ага. Радости. Похоже, все вокруг думают, что мне не помешали бы подобные радости. Я и сама начала так думать. Иначе почему встреча с Тайлером наполнила меня в равной степени восторгом и фрустрацией?

Мы с Руби осмотрели дом полностью, все углы и закоулки, и я на самом деле смогла представить, что живу здесь. За исключением нескольких стен, которые стоило бы перекрасить, дом был просто идеален.

— Вся кухонная техника новая, из нержавеющей стали, — сказала Руби, когда напоследок мы добрались до кухни. — А на островке посередине можно готовить еду, достойную гурманов. Вы любите готовить для своей семьи, Ивлин?

Я неоднократно намекала, что ни о какой семье в моем случае нет и речи, но она упорно игнорировала эту информацию. Должно быть, решила, что я шучу. На ее вопрос я только помотала головой, разглядывая черные и золотые блестки в гранитной столешнице.

— Обычно я питаюсь в больнице, но будь у меня такая кухня, я, может, и научилась бы готовить.

Раньше свободного времени ни на что не хватало, поэтому идея завести себе хобби была действительно нова. Возможно, я вправду смогу научиться готовить. Или играть на виолончели. Или разгадывать судоку до конца, а не забрасывать их на полдороге.

Или ходить на свидания.

И снова я представила, как Тайлер ждет моего возвращения с работы в этой дизайнерской кухне с бокалом охлажденного пино гриджио. В фартуке, потому что он-то — прекрасный повар. И приготовил мне на ужин курицу в соусе тикка масала.

Я решила: раз уж я предаюсь фантазиям среди бела дня, нужно делать это с размахом. Поэтому, конечно, мой воображаемый мальчик для плотских утех умеет готовить. Он, наверное, и со стиркой неплохо справляется.

Воображаемый Тайлер покачал головой и испарился.

Наконец-то мое подсознание признало всю тщетность таких фантазий. Смешно представлять его в домашней обстановке. И сам он смешон, если думает, что может пригласить меня на свидание, словно девчонку-первокурсницу, которая будет хихикать над его неладами с законом. Я не такая и делать этого не стану. Ни на какое свидание с ним я не пойду, это исключено.

Это так же нелепо, как внезапное воссоединение моих родителей.

Я подавила вздох.

Моя проблема заключалась не в Тайлере Конелли. Он лишь симптом. Он поднял во мне бурю чувств, которые на протяжении всей моей учебы и практики в ординатуре я старалась похоронить как можно глубже вместе с любыми намеками на любовь и романтику — от них я просто зареклась, насмотревшись на брак и последующий развод моих родителей.

Но теперь они снова счастливы вместе.

А я переехала в Белл-Харбор, где каждый день словно реклама виагры, за которой тут же следует ролик гипермаркета детских товаров «Тойз Ар Аз». В этом городе все или уже поженились и родили детей, или стремятся к этому. И от этого просто некуда деваться. И все они хотят затащить меня в свою матримониальную секту. И сколько еще я смогу грести против течения?

Возможно, настало время пить «Кул-эйд»[6]. Возможно, пришло время найти себе мужчину. Настоящего мужчину. Взрослого. Мужчину, который хочет жениться и даже завести парочку детей. Который добился фантастических успехов в своей профессии, с кем я могла бы беседовать, сидя на балконе нашей спальни, пить неприлично дорогое вино и даже не бояться пролить его на чертов белый ковер.

— Так как вам дом, Ивлин, что скажете?

Что скажу?

Я посмотрела Руби за плечо. Там, возле кладовки, снова стоял Тайлер и одобрительно кивал мне. Взгляду него мечтательно поплыл в предвкушении утех в спальне, ямочки на щеках углубились. На нем снова был фартук — но на голое тело. Он взялся рукой за нижний край… и начал его приподнимать.

— Я его покупаю, — выдохнула я, и в животе у меня все ухнуло вниз.

* * *

— Ты купила дом?

Хилари стояла в дверях моего кабинета с самым большим стаканом кофе: шестьсот миллилитров. Я в удивлении оторвала взгляд от экрана компьютера. Даже не заметила, как она подошла. Сегодня она выглядела усталой и похудевшей. Она и так худая, но в последнее время еще больше скинула вес. Не подруга, а сущее зло.

— Откуда ты знаешь, что я купила дом? Я только вчера вечером приняла решение. Владельцы еще даже запрос не одобрили.

Хилари опустилась на стул напротив моего стола.

— Одобрили. Моя кузина Джуди живет по соседству с женщиной, которая занимается у них уборкой, и они сказали ей, что намерены согласиться. Как ты могла утаить такое от меня?

— Очевидно же, что никак, — попыталась отшутиться я, но она не развеселилась, и виду нее был обиженный. — Хил, я шучу. Я не рассказала тебе, потому что хотела дождаться официального заключения сделки, прежде чем сообщать всем.

Я недооценила уровень кумовства в этом городе, да и мельница слухов работает здесь круглосуточно. Мне стоило догадаться, что новость распространится повсюду еще до восхода солнца.

— Что ж, теперь все,