Я знала, что это правда, боже, Миша тогда не соврал. Он наказал меня так, как и хотел, он наказал свою крысу. Как кадрами всплывает наш разговор в больнице, но я не помню, что именно он тогда говорил, только обрывками, помню лишь, что сильно плакала и мне было просто дико больно.

– Счет? Хорошо, сейчас я посчитаю.

– Вот. Тут должно хватить.

Отдаю ей деньги за еду. Все, что есть у меня, Конечно, они тоже не мои. У меня нет ничего, но я не собираюсь увеличивать свой долг и питаться бесплатно. Я так не могу и не стану.

Мне хочется бежать, но я понимаю, что у меня теперь денег нет даже на проезд. Мне некуда идти, Михаил все забрал, все отнял у меня, все разбил.

Люда выходит в зал вся зеленая, ее явно тошнило.

– Толь, давай домой. Мне надо полежать.

– Да, едем.

– Увидимся, Лин.

– Увидимся.

Анатолий подхватывает Люду под руку, и они уходят, тогда как я понимаю, что мне некуда идти. Вот совсем некуда.

Наверное, я могла бы попроситься к ним, если бы у меня было столько наглости, но думаю, это уже слишком. Я не хочу становиться обузой, они и так достаточно уже со мной провозились.

В голове то и дело проносятся мерзкие картинки той ночи. Мне было больно, но сейчас больнее в сто крат, ведь я понимаю, что запомнила далеко не все. Что там творилось на самом деле.

Как эти мужики меня касались, они видели меня голой, они меня использовали как вещь с разрешения Бакирова, ведь, когда в больнице я очнулась, у меня болело все тело. Были синяки на бедрах, между ног сильно саднило. Что они делали со мной… а теперь просто насмехаются надо мной. И Толик, он тоже знает, они все знают, какой грязной я стала, потому и смотрят на меня так, как на сломанную игрушку.

Быстро вытираю слезы. Вот теперь я по-настоящему понимаю, с кем связалась и куда попала. Михаил сначала сам меня поимел, а потом отдал своим дружкам на потеху, как и обещал. Я просто сознание тогда потеряла и не видела всего, что они делали со мной, а теперь, наверное, им всем смешно видеть меня. Наивную дурочку, которая попала в опасную криминальную среду и влюбилась в главаря.

***

Хоронить брата страшно, но еще страшнее увидеть его живого рядом с его же могилой. Алена теряет сознание, да и мы все просто охреневаем увидеть Хаммера живым, точнее, не Хаммера, а его точную копию, чертово зеркало с таким же лицом и даже голосом. У них глаза только разные. У Макса более зеленые, и он чуть крупнее, да и по гонору я вижу, что это ни хрена не Хаммер, он только внешне похож на него.

– Ну что?

– Давление упало. Какой-то резкий стресс. Аленка, просыпайся.

Смотрю на Макса. Да уж, стресс, блядь, у самого чуть сердце не встало.

– Ален, порядок?

– Михаил Александрович… Леша.

Смотрит на Макса, который, в свою очередь, пялится на меня.

– Не Леха, это Макс! Его брат. Такси у входа. Приди в себя и давай домой.

– Так я не закончила… О, Игоречек, и ты тут.

– Приветули. К тебе прискакал. На, выпей.

– Подменят тебя. Вали, Ален. Не до тебя, вот честно.

– Я могу подвезти.

Хочется выматерить этого Макса, но сейчас его идея не кажется мне такой уж бредовой.

– Поедешь с ним?

– Можно, – говорит белая, как стена, Алена. Не верит еще, не смотрит на Макса, ревет.

– Разберитесь тут сами, и хватит рыдать, Алена! Весь кабинет мне скоро зальешь.

Достаю сигареты и выхожу в зал. На удивление, уже все рассосались, и я машинально ищу взглядом Ангела. Ее нет ни за столом, ни у барной стойки. Сжимаю зубы.

– Алла!

– Да, Михаил Александрович.

– Где Ангел?

– Ангел? Эм… эта девочка с гипсом?

– Да, Лина. Быстрее, блядь! Где Люда с Тохой? Она с ними?

– Люду тошнить начало, они уехали с Тохой, а Лина заплатила за еду, и… я не знаю. Вроде в туалет ушла. Я не видела.

Блядь, кого я нанял? А точнее, Тоха.

– Ты взяла с нее деньги за еду?

– Да, она попросила счет…

– Пиздец… Как давно она ушла?

– Эм, минут пятнадцать уже прошло.

Разворачиваюсь, иду в туалет, который оказывается запертым, и почему-то чувствую неладное. Нечего ей там делать столько времени, какой-то мерзкий холод разливается по спине.

– Ангел, все нормально?

Скребусь в эту дверь. Я мог бы вынести ее, едва приложившись плечом, но не хочу лишних глаз и, главное, не хочу пугать Ангела.

– Что-то случилось?

Молчит, и это меня бесит. Какого ляда она сидит, что могло случиться за эти двадцать минут, пока я был в кабинете? Тоха и Люда, сволочи, просто смылись, я же просил смотреть за ней!

– Ангел. Это я. Выйди, не бойся.

– Уйди, – ее тихий голос доносится из-за двери, и я еще сильнее напрягаюсь, потому что слышу, что Ангел ревет.

– У тебя болит что-то? Скажи мне.

Снова тишина. Блядь.

– Черт возьми, открой дверь!

Глава 16

Когда Ангел в этот раз тоже не отвечает, я иду в кабинет и беру ключи. Конечно, у меня есть ключи от всех замков здесь, однако, распахнув дверь, я ожидаю увидеть что угодно, но только не это.

Ангел. Она сидит на плитке в углу и ревет. Залезла под самую раковину, скрутилась вся и обхватила колени руками.

– Девочка моя! Что случилось?

Все ее лицо в слезах, и я замечаю, как сильно Ангел похудела за это время, как отчетливо выпирают ее ключицы, как быстро пульсирует венка на шее.

Подхожу к ней, приседаю на корточки напротив.

– Скажи мне, что такое? Маленькая моя, у тебя болит что-то? Ангел!

Ее глаза красные, зареванные, ее аж подкидывает от всхлипов.

– Я… грязная.

– Какая?

– Грязная! Я грязная! Боже! Зачем, Миша? Зачем ты сделал это? За что… – говорит это сквозь слезы, смотря на меня, а у меня жжет внутри – видеть ее такой.

– Ангел, о чем ты говоришь?

– Боже… пусть прекратится! Я не могу, не могу больше так! Он сказал… сказал мне